Заблудившиеся в луже

21 ноября из Воронежского камерного театра был уволен его создатель и художественный руководитель Михаил Бычков. Вслед за ним об уходе из Камерного заявили несколько ведущих актрис, в том числе те, кто был занят в недавней премьере театра, спектакле Антона Федорова «Вишневый сад». Один из последних показов «Вишневого сада» успела увидеть Марина Шимадина.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Камерный театр, без сомнения, это авторский театр Михаила Бычкова, им созданный и любовно выращенный, как тот самый вишневый сад. Однако он приглашал на постановки и других режиссеров. Последним и самым успешным творческим альянсом стала работа с Антоном Федоровым — одной из самых ярких и значимых фигур нового поколения. Ученик Юрия Погребничко, он ставил в театре «Около дома Станиславского», в «Гоголь-центре» и пространстве «Внутри», много работал в провинции, а в 2023 году возглавил новосибирский театр «Старый дом». Его первая постановка в Воронежском камерном театре — «Ребенок» по пьесе тогда еще не нобелевского лауреата Юна Фоссе — получила «Золотую маску» как лучший спектакль малой формы.

Премьерный «Вишневый сад» тоже мог бы претендовать на эту премию, но его будущее (как и судьба самой «Маски», которую ждет кардинальное переформатирование) сейчас под корень подрублено. Наталья Шевченко, одна из четырех актеров, стоявших у истоков театра и играющая тут Раневскую, а также молодая актриса Яна Кузина, исполняющая роль Вари (она была занята и в «Ребенке» Федорова), вместе с их коллегой Татьяной Бабенковой приняли решение уйти из театра после увольнения Михаила Бычкова. Они согласились доиграть спектакли в ноябре и декабре, поскольку билеты на них уже проданы. В этом контексте недавняя премьера стала восприниматься совсем иначе.

Самое интересное в постановке Федорова — это работа с текстом. Отлакированный сотнями постановок, он звучит тут как новая драма, с абсолютно сегодняшними интонациями. Более того, на наших глазах текст пьесы распадается на пиксели, распыляется на атомы и тонет в каком-то нечленораздельном потоке шепотов и криков, междометий, перепутанных идиом, вздохов и восклицаний. Если в пьесах Чехова, как считается, никто никого не слышит, то здесь и подавно — все говорят одновременно. Или вместе молчат. И в этих провалах, в междустрочье, в испуганном потоке сознания, скачущем как предынфарктная кардиограмма, больше чеховского отчаяния и вместе с тем чеховского юмора, чем в знакомых до зубной боли хрестоматийных фразах.

Действие пьесы, напомню, происходит летом, с мая по август. Однако атмосфера спектакля скорее ноябрьская. Герои ходят в куртках, а Раневская — в полуспущенном с плеч плаще, точно она никак не решит, уехать или остаться. На стене-заднике транслируется live-видео из тесной комнаты «внутри дома», куда герои иногда уходят поиграть в пинг-понг, выпить чаю или просто поспать. Последний маленький островок тепла и уюта. Антон Федоров обычно сам создает сценографию к своим постановкам. В «Вишневом саде» ее главным элементом становится большая лужа посреди сцены, в которой отражаются голые ветви деревьев. И она по-разному проявляет характер каждого персонажа: Гаев тут аккуратно обходит лужу, чтобы не замочить замшевых ботинок, а Раневская шлепает прямо по воде в брендовых кроссовках, ничего не замечая.

Неожиданно одним из самых ярких, в буквальном смысле, персонажей оказывается соседский помещик Симеонов-Пищик (Олег Луконин). Он носит оранжевый костюм, расхаживает по сцене гигантскими шагами и загоняет в лужу крокетные мячи. При этом остальные не понимают, кто это такой вообще, и присутствие эксцентричного чужака посреди семейной драмы только поднимает градус абсурда, заложенный в пьесе Чеховым. Как и нелепые фокусы Шарлотты Ивановны (Тамара Цыганова) или выходки Епиходова (Михаил Гостев), который ревнует хорошенькую Дуняшу (Марина Погорельцева) к невзрачному Яше (Андрей Аверьянов) и интересуется, читал ли соперник Кафку, Маркеса или хотя бы Водолазкина?

Главным «фокусником» тут становится Гаев в исполнении Камиля Тукаева. Резонерство своего героя он возводит в квадрат, если не в куб, болтая почти непрестанно. Так что реплика Ани (Анастасия Павлюкова): «Дядюшка, вам нужно молчать!» — звучит более чем оправданно. Своей болтовней он пытается заслонить, заговорить то страшное, что маячит впереди. Сцена, где он должен сообщить сестре о продаже имения, и вовсе превращается в аттракцион: Раневская сидит в центре лужи на вращающемся офисном кресле, а Гаев, как цирковая лошадь, бегает вокруг и несет какую-то несусветную чушь, время от времени доставая из багажника все новые пакеты с анчоусами и керченскими сельдями. На фоне его истерики ледяное спокойствие и терпение Раневской кажется равнодушием живого мертвеца. Убедившись, что сад продан, она садится в машину — старенький, то и дело глохнущий фольксваген — и больше из нее не выходит.

Да и остальные тут — люди без будущего. Может быть, потому, что они безнадежно застряли в прошлом. Лопахин (Василий Шумский) тут отнюдь не победитель жизни, внутренне он остался тем самым «мужичком», которого бил отец. И его самого не радуют планы настроить на месте имения дач, кафе и фермерских магазинов шаговой доступности. Да и Петя Трофимов (Андрей Новиков) ни во что не верит — он весь поглощен, пришиблен виной за гибель своего ученика Гриши. Ходит босиком, как юродивый, и носит Аню на руках, словно пытаясь спасти, уберечь хотя бы ее. Или стоит на коленях в той самой луже, где иногда появляется призрак утонувшего мальчика. А в финале забытый Фирс (Николай Гаврилин), исполнив на прощание умопомрачительный брейк-данс, падает в воду лицом вниз.

И тут вспоминается «Костик» Дмитрия Крымова в Театре Пушкина (отмененный, как и все спектакли Крымова в московских театрах), где почти в такой же луже — все, что осталось от «колдовского озера»,— лицом вниз лежал безрукий, никому не нужный Треплев. И это не единственная театральная аллюзия: в машине герои слушают запись старой мхатовской постановки «Вишневого сада», а Камиль Тукаев в какой-то момент ломает четвертую сцену и напрямую обращается к залу, намекая, что сад — это и мы, зрители, и артисты, и сам театр.