Вчера президент России Владимир Путин в Кремле встретился с членами своего Совета по науке, технологиям и образованию и выслушал их предложения по реформе образования. Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ убедился в том, что членов совета одолевает искренняя и сильная ностальгия по системе советского образования и они намерены сделать все от них зависящее, чтобы вернуть ее к жизни.
Вчерашняя встреча была плановой. Так что ей не следовало придавать слишком серьезного значения. Тем более, ее не следовало недооценивать. Честно говоря, обо всем этом вообще не стоило даже думать.
Владимир Путин в начале встречи проинформировал собравшихся о том, что 60% населения нашей страны так или иначе вовлечены в сферу образования. Он уверен, что по этой причине население должно быть хорошо проинформировано о происходящем в этой отрасли народного хозяйства. Граждане страны (не считая 40 процентов, вовлеченных во что-то другое) выстрадали это право всей своей вовлеченностью в сферу образования.
Затем президент объяснил, в чем смысл национального проекта в области образования. Мне кажется, многие члены совета с благодарностью посмотрели на своего президента: до сих пор это мало кому понятно.
— Необходимо поддержать школы, вузы с инновационными программами, дать фору талантливым преподавателям и одаренным ученикам,— сказал господин Путин.
Речь по понятным причинам шла прежде всего о деньгах.Выяснилось, что поддерживать надо не все вузы.
— Нам давно пора навести порядок в малоизвестных, но многочисленных вузах и их филиалах, где плата за обучение стала самоцелью. Не качество образования, не само образование, а именно плата за этот процесс,— заявил президент.
Все, таким образом, логично: чтобы кому-то дать фору, надо у кого-то отобрать ее.
Президент рассказал, что к 2008 году (как много всего в стране уже сошлось на этой цифре — и сколько еще всего сойдется!) интернетом будут охвачены более половины школ в России. В быстро меняющемся мире человек, по его убеждению, должен учиться всю жизнь (и все-таки выучит тогда английский язык).
Впрочем, Владимир Путин признался:— Мы от этого идеала ("Учиться, учиться и учиться!" — В. И. Ленин) пока еще далеки.
После этого президент произнес еще одну фразу:— Когда я говорю "мы", я имею в виду все население страны.
Эта фраза на первый взгляд отличается от формулировки "Государство — это я". Но, если подумать, только на первый взгляд.
Попутно Владимир Путин проанализировал демографическую составляющую образования:— Известно, что в силу демографических причин из-за прошлых волн падения рождаемости мы сейчас теряем по миллиону учащихся в год. И учителя уже загружены неравномерно. Одновременно начинает увеличиваться число новорожденных. Как следствие — в начальной школе будет больше детей, чем несколько лет назад.
Картину полного хаоса усугубляет ситуация в детских садах:— Кроме того, не хватает детских садов, а молодые, особенно работающие, родители крайне в них нуждаются.
Возможно, господин Путин все-таки имел в виду детей.О проблемах высшего образования Владимир Путин говорить практически ничего не стал. Он сказал только, что знает об инициативе по созданию Национального совета молодых ученых, педагогов и специалистов, и одобрил ее.
В самом деле, почему же не одобрить? Такие советы раньше, при советской власти, уже были — при каждом заводе и институте. В основном они занимались распределением квартир для приезжающих по распределению молодых специалистов. Кто-то же в наше время должен заниматься тем же самым, когда заработает предложенная президентом страны программа доступного жилья для молодых специалистов (в рамках другого национального проекта).
Затем президент России предоставил слово ректору Санкт-Петербургского университета Людмиле Вербицкой. Она начала с того, что категорически не согласилась с президентом страны:
— Вот вы сказали, что 60% населения страны связаны с образованием. Но на самом деле это такая сфера, с которой связан каждый гражданин России!
Людмила Вербицкая недовольна тем, как медленно происходит модернизация образования. Она связала воедино трудности и противоречия этого процесса с повышением уровня первичной заболеваемости детей на 10%. Она не сказала по сравнению с каким периодом какого года — но я думаю, что речь идет о лучших советских временах, когда дети были гораздо сознательней и без уважительной причины старались не болеть.
Впрочем, возможно, Людмиле Вербицкой не следовало сгущать краски. Ведь можно только представить себе, насколько выросла бы кривая детской заболеваемости (я уж не говорю — преступности), если бы процесс модернизации образования шел полным ходом.
Госпожа Вербицкая выступила с несколькими инициативами. Она предложила в полном объеме возродить подготовительные отделения в вузах страны и отдать предпочтение при зачислении в них выпускникам сельских школ:
— Как это было ранее (она не стала добавлять: при советской власти — из чувства присущей ей, видимо, природной осторожности.— А. К.).
Наконец, Людмила Вербицкая раскритиковала систему единого государственного экзамена (ЕГЭ):
— При нем невозможно обеспечить режим секретности, а значит, и качества оценок.Она имела в виду, что преподаватели, принимающие ЕГЭ на местах, вскрывают конверты с темами сочинений и пишут их вместе с учениками заранее. И в этом, очевидно, была близка к истине.
Госпожа Вербицкая предложила рассматривать ЕГЭ только как один из вариантов поступления в вуз. Выбирать варианты будет, естественно, не абитуриент. Таким образом, в рабочей группе совета при президенте готовят, скорее всего, просто медленную смерть и похороны со всеми почестями этой идее и предлагают вернуться к тем методам, которые хорошо зарекомендовали себя еще в советское время.
При этом у госпожи Вербицкой не оказалось никаких претензий к Министерству образования и науки. Она только предложила сотрудникам этого ведомства быть активней в процессе ранжирования вузов. Больше всего ее беспокоит сейчас, что зарплата ученых должна быть, "вот как мы говорим, до 30 тыс. руб., но пока что реально можно говорить об этих деньгах только для членов академии наук".
— Надо разработать эффективный комплекс мер,— предложила она,— для материальной и моральной поддержки сотрудников вузов.
Моральная поддержка понадобится, очевидно, тем сотрудникам, которым не достанется материальная.
После госпожи Вербицкой слово получила директор гимназии "Дмитров" Алла Курбатова.
Она, перебрав, очевидно, все, что еще осталось неразобранным из советского опыта, предложила вернуть к жизни летние оздоровительные лагеря и отругала средства массовой информации за то, что это они сделали слово "учитель" ругательным.
— Я знаю сотни, тысячи учителей,— взволнованно произнесла она,— которые работают не щадя живота своего!
Значит, на десятки тысяч счет все-таки не идет.За последние 15-20 лет, по ее словам, было сделано все, чтобы из системы школьного образования ушли люди (а остались, значит, звери). И во многом, отметила она, это удалось.
Но есть и хорошие новости.— Мы выстояли,— сказала Алла Курбатова,— но корпус потрепан.
С ней нельзя не согласиться: с советского времени до сегодняшнего дошли, без сомнения, сильнейшие.
Таким образом, члены совета при президенте продемонстрировали готовность предложить для модернизации образования и науки все прогрессивные советские технологии, о которых смогли вспомнить.
Уверены, видимо, что правильно улавливают тенденцию.