Владимир Путин, анонсировав на ПМЭФ переход на «экономику предложения», предполагающую в том числе расширение предпринимательской активности, пообещал бизнесу амнистию за вынужденные валютные нарушения, разъяснение «резиновых» статей с размытыми формулировками, повышение порогов крупного и особо крупного имущественного ущерба, который не связан с хищениями, и контроль за реализацией моратория на проведение проверок (пока он подменяется усилением внимания правоохранительных органов).
Татьяна Едовина
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Татьяна Едовина
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Качественное дерегулирование и рост, на который оно рассчитано, требуют в первую очередь легитимизации получения более высокой выгоды и отказа от принципа «если у кого-то прибыло, значит, у кого-то убыло». В противном случае давление на бизнес сменит форму, но не содержание. Это же касается и концепции «права на риск» для госвенчура и иных мер поддержки инвестиций — их эффективность в конечном счете зависит от трактовки целевого расходования средств. Инвестиционная логика предполагает, что отдача от проекта, приведенная к текущему моменту, должна быть выше нуля, кто же получит больше выгоды — вопрос корпоративный, но не уголовный; макроэкономически же и вовсе важен лишь факт создания добавленной стоимости.
Более жесткая трактовка применяется и в подходе к ГЧП-проектам, которые традиционно реализуются в России с высокой долей госучастия (это в целом специфично для развивающихся стран с более высокими рисками). Государство как регулятор способно влиять на параметры концессий, минимизируя траты бюджетных средств,— эта практика все активнее применяется, к примеру, в Китае для экологических проектов (более высокие сборы или тарифы используются для отчислений концессионеру). В России же концессионеры часто ограничены в возможности повышения отдачи от проектов за счет строительства коммерческих объектов в дополнение к концессионным: концедент может столкнуться с рисками преследования за «избыточную» инициативность. В условиях же сокращения бюджетных инвестиций сохранение подобного подхода будет лишь снижать число реализуемых проектов.
Заметное дерегулирование (хотя и вынужденное — на фоне санкций) уже произошло во внешней торговле. Разрешение параллельного импорта и «зеленый свет» для импортеров, снижение числа проверок (глава ФТС Руслан Давыдов также анонсировал расширение возможности автовыпуска товаров для части участников ВЭД со «средним» уровнем риска, если бизнес в целом благонадежен) привели к более быстрому, чем ожидалось, восстановлению торговли, а на площадках электронной торговли легко заметить появление новой плеяды предпринимателей, замещающих выпавшее предложение,— косвенно на то, что этот процесс идет, указывает и двукратный рост числа самозанятых.