дело Кулаева
Вчера в Верховном суде Северной Осетии прошло очередное заседание по делу бесланского террориста Нурпаши Кулаева. Одна из бывших заложниц рассказала, что бандиты хотели сделать из нее шахидку, а другая слышала, как боевики требовали в школу не детского врача Леонида Рошаля и советника президента РФ Асланбека Аслаханова, а бывшего главу МВД России Владимира Рушайло и нынешнего президента Чечни Алу Алханова.
Как показалось Светлане Хубуловой, матери 12-летней Альбины и 4-летней Виолы, первый взрыв 3 сентября произошел оттого, что сдетонировал "один из маленьких чемоданчиков, который стоял почти посередине зала на стуле".
— Уже после второго взрыва террорист начал кричать, чтобы все, кто еще может двигаться, подходили к нему,— продолжала потерпевшая Хубулова.— Когда мы подошли, он приказал нам идти в столовую. А там была настоящая мясорубка, я даже не знаю, как мы выжили.
На вопрос адвоката потерпевших Таймураза Чеджемова, ждали ли боевики переговоров, бывшая заложница ответила, что "на третий день они стали искать в спортзале людей, через которых можно было бы связаться с теми, кто был снаружи".
Лариса Кудзиева видела в школе подсудимого Нурпашу Кулаева.— Он стоял у стены, потом попытался присесть,— вспоминала потерпевшая Кудзиева.— На нем висел автомат, но я не видела, чтобы он из него стрелял.
Госпожа Кудзиева рассказала, что, когда поняла намерения террористов, подошла к одному из них и упрекнула:
— Ваши дети у нас отдыхают, а женщины лечатся и рожают, а вы так с нами поступаете. Тогда он грубо ответил, что "это не наши женщины и дети, а кадыровское отродье, а ваши осетинские парни у нас ужасы творят". Потом вывел меня из спортзала и приказал, чтобы я встала на колени, дуло автомата приставил мне ко лбу. Я отказалась. Он уже готов был меня застрелить, когда к нему подошел Абдулла (Владимир Ходов.— Ъ) и остановил его.
Лариса Кудзиева вспомнила, что переговоры с властями вел некий Али и требовал "вывода из Чечни федералов" и "освобождения из тюрем всех мусульман".
— Я слышала, как он говорил, что не собирается снимать кино и врачи тоже ему не нужны,— видимо, когда ему предложили журналистов и доктора,— высказала предположение Кудзиева.— А 1 сентября, когда они только заходили в зал, заносили с собой много противогазов со словами: "'Норд-Оста' здесь не будет".
Во время захвата Лариса Кудзиева, носившая по осетинским обычаям траур и одетая в черное, привлекла внимание боевиков.
— Абдулла спросил меня, есть ли в спортзале мои дети,— рассказала бывшая заложница.— Я ответила, что есть. Тогда он пообещал отпустить их, если я надену хиджаб и пояс шахидки. Это было 2 сентября. Он сказал еще: "Вчера ваши пытались штурмовать, и наши девочки погибли!" — и предложил обдумать его предложение. Видимо, со временем они забыли об этом, и ко мне больше никто не подходил. 3 сентября лично у меня сложилось такое впечатление, что из всех боевиков остались только пешки, которые не могли сами принимать никаких решений.
Альбина Дзистелова рассказала суду, как 1 сентября вечером ребенок задел низко висевшее взрывное устройство.
— В то место подошел один из террористов, остановил раскачивающуюся бомбу, улыбнулся и сказал, что они еще не подключены.
Но, наверное, самым неожиданным на вчерашнем заседании стал рассказ учителя школы Надежды Гуриевой, который настолько выбивается из официальной версии, что представители обвинения даже усомнились в правдивости показаний потерпевшей. Она утверждала, что боевик Али, разговаривая по телефону, требовал "Рушайло и президента Чечни".
— Если бы это мне было известно с чьих-то слов, я бы не утверждала, что все было именно так! — уверенно говорила госпожа Гуриева.— Я лично слышала, как он требовал президента Чечни и бывшего министра внутренних дел России!
— Может, вы ошиблись? — спросила обвинитель Мария Семисынова.— Нет! Я точно это помню и, когда говорят о Рошале и Аслаханове, не понимаю, для чего они им были нужны. Про Рошаля Али вообще сказал, что он здоров и врачи ему не нужны.