"Красная река" (Red River, 1948, *****) — первый вестерн, поставленный Ховардом Хоуксом, режиссером, создававшим эталонные образцы любого жанра, за который брался: от нуара и эксцентрической комедии до военного фильма. У великого Джона Форда он одолжил его актера-фетиша, Джона Уэйна, признанного лучшим киноковбоем в истории. Обычно героев Уэйна описывают как рыцарей без страха и упрека, одиноких, обманчиво грубоватых, слившихся с природой и нравами Дикого Запада. Но Уэйн вовсе не так однозначен. Зачастую его герои — скрытые и тем более непредсказуемые неврастеники, люди, несущие в душе незаживающую рану, которая делает их просто-напросто опасными для друзей и соратников. Самый тревожный из таких персонажей — Том Дансон из "Красной реки". Что сделало его таким, какой он есть, зрителю сообщают в прологе. Некогда два конвоя пионеров, один из которых возглавил Дансон, разделились, на прощание Том подарил своей невесте браслет, унаследованный от матери. Когда же через некоторое время их конвой атаковали, Том убил индейца и увидел у него на руке тот самый браслет: невеста погибла. На месте резни Том подобрал чудом выжившего ребенка, Мэтта, которого он воспитал как сына. Но все это присказка, а сказка разворачивается годы спустя, когда Том и выросший Мэтт перегоняют огромное стадо на какое-то невероятное, былинное расстояние. Весь фильм — история неумолимо нарастающего напряжения в отношениях героя и его названного сына. Мэтт беспощаден к себе и к людям, он одержим своей целью и постепенно превращается почти что в маньяка, утратившего любой контакт с реальностью. Он не спит и не ест, только заправляется лошадиными дозами виски. Дело может дойти до смертоубийства, но Мэтт предпочитает бросить Тома, занять его место и самостоятельно завершить перегон. В финальном эпизоде схлестнувшиеся в кулачном поединке Том и Мэтт все-таки примиряются: их заставляет прийти в себя невеста Мэтта. Вроде бы хеппи-энд во славу героев. Но фильм запоминается не этим финальным аккордом, а пугающими кадрами с невменяемым Томом, коротающим ночи у костра с неизменной бутылкой виски: не образцовый ковбой, а исчадие ада. И это при том, что Хоукс смягчил финал книги, по которой ставил фильм, — в первоисточнике Том погибал. Съемки "Красной реки" вошли в историю беспрецедентным размахом. Команда фильма состояла из 1 тыс. человек, включая 70 лучших ковбоев страны — им предстояло контролировать и заставлять "играть" 9 тыс. голов скота. Хоукс революционизировал процесс съемок, впервые использовав уоки-токи, чтобы поддерживать контакт с ассистентами, удаленными от него порой на 15 километров. Но в историю вошли и иные, забавные подробности. Заметив, что один из актеров флиртует с исполнительницей роли Тэсс, своей будущей женой, Хоукс приказал максимально сократить эпизоды с его участием: он сам имел виды на очаровательную Джоанн Дрю. Смотреть "Тараса Бульбу" (Taras Bulba, 1962, **) Джона Ли Томпсона можно, конечно, только как комедию, настолько это дикое, хотя и ничуть не обидное зрелище для русского или украинского глаза. Между тем Ли Томпсон пользуется репутацией серьезного ремесленника: как-никак автор "Пушек Наварона" (1961) и "Золота Маккенны" (1969). Но и ему русская классика оказалась не по зубам. Свойственная Ли Томпсону склонность к угрюмому садизму проявилась в эпизодах обучения Остапа и Андрея в киевской духовной семинарии. Чуть что — зловредные ксендзы приказывают им снять портки и с явным удовольствием порют. А по ночам ксенофобы поляки хлещут обнаженных братьев мокрыми полотенцами. Эти сцены могут спровоцировать лишь на шуточки о сексуальных практиках в замкнутых мужских коллективах. Лучшее в фильме — батальные сцены, особенно финальная рубка между казаками и поляками, когда десятки, если не сотни лошадей со всадниками летят с отвесного обрыва в какой-то совсем не малороссийский каньон. Однако Юл Бриннер в шафрановом балахоне и с внушительным чубом на бритой башке напоминает буддийского монаха, но никак не казацкого атамана. Покидая и поджигая, чтобы ляхам не достался, родной дом, этот мастер кунг-фу с несоразмерным усилием выворачивает из земли и бросает на подводу хлипкое деревцо. Любимое развлечение в казачьих семьях, по фильму, — кидать друг друга в колодец. Пока дети не подросли, их топит папаша. Возмужав, они расплачиваются с ним той же монетой. Но если отрешиться от того, что знаешь из истории и литературы, "Тараса Бульбу" можно смотреть как нормальную рыцарскую фантазию с уклоном в вестерн: непременная чума, прекрасная панночка на костре и прыжки из окна прямо в седло лошади. Кажется только, что переводчики фильма позволили себе сострить, переведя хрестоматийную фразу Тараса, обращенную к Андрею, так: "Я подарил тебе жизнь, я ее у тебя и заберу". Излишне упоминать, что сам Тарас в фильме остается живым и здоровым.
Михаил Трофименков
