 |
ФОТО: МИХАИЛ ПОЧУЕВ  |
Задолго до прошлогоднего распоряжения президента, еще в декабре 2001 года, правительством России была утверждена федеральная целевая программа (ФЦП) "Восстановление экономики и социальной сферы Чеченской республики (2002 год и последующие годы)". О том, как осваиваются выделяемые по этой программе средства, отчасти можно судить по результатам проверок Счетной палаты: в 2002 году не по назначению израсходовано 366 млн руб. (из выделенных 4,5 млрд), в 2003-м — 2,023 млрд руб. (из 3,5 млрд), в 2004-м — 1,8 млрд руб. (из 4,1 млрд).
"Да я даже говорить не хочу, как они введены!"
— По моим ощущениям, процесс восстановления идет очень медленно. Если сейчас приехать в Грозный, то, кроме офисных зданий крупных монополий, ничего не видно.
— Не рассказывайте! А роддома? Там скоро два красивых роддома будут построены!
— Да в Грозном нет ни одной восстановленной улицы!
— А Аргун? Там есть асфальтированные дороги! Конечно, не все так, как хотелось. Когда все разрушено, приходится одновременно поднимать все. Если бы одно-два, десять зданий надо было...
— Год назад, 15 мая, в Грозный по поручению президента прилетал Герман Греф. Он вспоминает о Чечне сейчас?
— Благодаря ему мы внесли изменения в текущую федеральную программу, именно благодаря ему и нашему министру строительства у нас будет два красивых роддома восстановлено. Это максимум, чего можно было добиться. А ведь роддома — это должен быть рабочий вопрос! Сейчас мы две-три школы начали строить и такое внимание этому уделяем! Так быть не должно! Надеюсь, что к концу года у нас будет школ двадцать-тридцать, и мы будем наконец обсуждать вопрос комплексной застройки не только Грозного, а всей Чечни.
— Сколько домов в Грозном восстановлено? Есть у вас такие цифры?
— Конечно есть. 32 муниципальных дома восстановлены, туда уже люди въезжают. Только подойди и спроси у жителя этого дома, что собой представляет его жилье! Он тебе скажет популярно, что воды нет, газа нет, тепла нет. Да я даже говорить об этом не хочу, как они введены!
— Кто в этом виноват?
— У каждого есть объяснение. У каждого будет огромное количество причин, чтобы оправдаться.
— А настоящая причина?
— Бестолковость руководства, которое планировало таким образом восстановление коммунального хозяйства.
— Какого руководства?
— Конкретных руководителей на местах. Одни строили чего-то, другие принимали...
— То есть они сдавали дом, а система обеспечения выпала? А деньги украли?
— Да не в этом дело! Программные мероприятия были сформированы таким образом, что средства на восстановление предусмотрели, а на коммунальные инфраструктуры не предусмотрели...
"В течение трех-четырех лет можно построить новый город"
— Куда все-таки деваются выделенные деньги?
— Вот говорят, что для Чечни открыто очень серьезное финансирование. С одной стороны, действительно финансирование значительное. Но это финансирование идет не на восстановление, а на инфраструктуру — например, по линии Минобороны. Это огромные бюджеты, просто огромные! Другие всякие монополии — тоже огромные бюджеты. А когда речь заходит о восстановлении социальной инфраструктуры — копейки. Должно быть наоборот все.
— Можно назвать конкретные суммы, уходящие на армию?
— Нет, не буду, потому что закрыто все. Эти суммы все закрытые.
— Почему?
— Это вопрос не ко мне.
— На 2005 год на восстановление выделено 4,5 миллиарда рублей из бюджета. А частные деньги есть?
— В этом году объем внебюджетных инвестиций будет около 3 миллиардов рублей. Это деньги бизнеса. Там есть и полугосударственные предприятия, и частные.
— Может быть, надо, чтобы армия свое закончила, и только потом начинать восстановление?
— Армия уже закончила. Все процессы уже закончились. Идет борьба с преступностью.
— Но вы сами сказали, что армия тратит огромные деньги! Может быть, есть смысл закончить финансирование, связанное с пребыванием в Чечне армии? А уж потом заниматься собственно экономическими и социальными делами?
— Это как раз и есть эффективная государственная политика. Не нам эти решения принимать.
— А кому же, если не лидерам республики, принимать эти решения?
— Мы свою позицию высказали уже не раз.
— А в чем эта позиция?
— В том, что вопросы обеспечения безопасности граждан республики — это вопросы в первую очередь МВД, и придет такое время, когда даже такое крупное подразделение может быть избыточным и часть сотрудников милиции перейдет на работу в гражданскую сферу деятельности. Все сегодня, как и в любом ином субъекте, должно подчиняться законам рынка, законам гражданским, правовым и законам логики и здравого смысла. Кроме того, мы не раз говорили, что мы вполне способны быть недотационным субъектом.
— Что-то мешает этому?
— Конечно мешает, иначе бы мы вот так тяжело не решали бы на первый взгляд несложные проблемы.
— Басаев?
— Да нет. Мы вообще об этом не будем говорить. Это отработанный материал.
— Кому же тогда не хочется, чтобы республика развивалась?
— Всем хочется, но каждому по-своему. А должно быть так, как хочет руководство республики. Оно видит, как должно быть. Так, как лучше людям. Ну, я надеюсь, что мы знаем, чего они хотят... В течение трех-четырех лет можно построить новый город, можно решить политические проблемы, социальные, духовно-нравственные. Я считаю, что на Кавказе это может быть оазис не хуже, чем в странах арабского мира!
"Я на бюджете поставил крест"
— Вы серьезно?
— А это на самом деле не такие большие деньги.
— Сколько?
— Только инфраструктура обойдется от одного до полутора миллиардов рублей, коммунальная инфраструктура.
— Что туда входит?
— Построить новую канализацию. Восстановить систему жизнеобеспечения города. Дальше — инвесторы, которые уже сейчас начали работать, они сами построят красивые здания. Эти здания продадут, сдадут в аренду.
— И сколько это будет стоить для покупателя?
— Сельский дом, мы рассчитываем, 250-300 долларов за метр. Уже под ключ. А городской — до 500 долларов под ключ.
— И кому это будут продавать?
— Тем, кто уже сейчас готов покупать. Знаешь, сколько стоит квартира в Грозном?
— Знаю. Дорого — 10-20 тысяч долларов.
— К сожалению, уже выше. Готовы покупать не все, я согласен.
— Среди тех, кто вынужден жить в Грозном, таких практически нет. Может быть, какой-нибудь бизнесмен, живущий в Москве, купит на всякий случай.
— 25 тысяч долларов за хороший дом — это дорого?!
— Ну, может быть, в Центорое, родовом селе Кадыровых, и купят...
— В Центорое дома стоят до 200 тысяч долларов!
— А простые чеченцы на что будут покупать? В Чечне есть ипотека, есть льготное кредитование?
— Я и говорю о том, что мы будем запускать ипотечные программы, и стоимость одного квадратного метра сельского дома будет очень небольшая. Если бы это было невозможно реализовать, я бы не говорил. Это возможно на самом деле, не требует серьезных каких-то затрат — государственных, умственных, организационных. Я в эту схему верю, я понимаю эту схему. Например, у нас есть милиционеры, у них зарплаты выше 15 тысяч. А милиционеров знаешь сколько — около 20 тысяч! Вот они и будут покупать квартиры.
— На какие деньги будете строить? Бюджет?
— Строить будет частный бизнес. Я бюджет уже не рассматриваю. Я на нем крест поставил по большому счету. Федеральная целевая программа изначально была тупиковая, никаких задач она не решила. Нарисовали программу, а теперь думают, что с ней делать, как выйти из положения, чтобы и овцы были целы, и волки сыты.
— А в чем состоит неэффективность программы?
— С одной стороны, посчитали, что надо восстановить десятки тысяч объектов. Расписали на каждый... Помнишь: "Сколько вам надо шапок сделать? Одну или семь? Сколько надо, столько и сошью". Из ничего ничего не сделаешь! Поэтому когда дали энное количество на такое количество объектов, то на каждый пришло вот столечко. Из этого "столечка" — чего с ним сделаешь? Мы как раз и породили эту самую коррупцию на местах.
— И сколько таким образом потрачено, а сколько украдено?
— Я не помню. Меня даже не интересует, сворованы они были или построены--не построены! Важно, что теперь другая ситуация, время дикого капитализма прошло.
"Мы можем построить красиво, надежно и надолго"
— Вы хотите сказать, что откатов уже нет?
— Дались тебе эти откаты! Я о такой хрени вообще говорить не хочу! Чем там они на местах занимались, что там было... Не хочу ворошить. Давай закроем тему с ФЦП. ФЦП с самого начала готовилась людьми, которые не понимали, как восстанавливать Чечню. Нужна программа, которая привлекала бы инвесторов.
— А что сдерживает инвесторов сейчас?
— Неопределенность. До сих пор непонятно, как видят Чечню. Идеологии развития Северного Кавказа нет. Ни на пять лет, ни на десять. Я считаю, что у нас должна быть программа развития региона на пятьдесят лет. Пока так: прорвало воду, мы поставили затычку. А надо все в корне изменить. Тогда Чечня будет не хуже, чем Арабские Эмираты. И не только Чечня — весь Северный Кавказ.
Кстати, по поводу коммунальной сферы. Я считаю, что самые передовые технологии реализованы должны быть в Чечне, потому что таких уникальных возможностей ни у кого нет! Любой другой территории необходимо подумать, чтобы в коммунальной сфере заменить одно на другое, а у нас ее просто нет! Мы можем ее построить красиво, надежно и надолго и на самом деле гораздо дешевле, чем затыкать дырки, которые мы все время затыкали.
— А эти полтора миллиарда рублей откуда возьмете? Трудно предположить, что сюда будут частные вложения...
— В эту структуру, конечно, нет. Это госинвестиции должны быть, которые потом возвращаются,— не потому, что мы кого-то заставим, а потому, что законы рынка так выстроены. Они возвращаются через современный жилой фонд, современный административный фонд. А этот фонд уже используется на государственные цели.
— Эти деньги будете просить у бюджета?
— Мы эту задачу решим. Мы будем просить. Не получится — будем искать другие возможности. За пять лет можно конфету из Чечни сделать! Причем этот шаг уже отобьет даже у самых радикально настроенных к России врагов желание попытаться залезть в Россию через Кавказ. Может, кто-нибудь попытается чего-нибудь взорвать, но с этим правоохранительные органы смогут разобраться.