В конце ноября «Деньги» опросили ведущих российских финансовых аналитиков и управляющих о том, какие «черные лебеди» могут потрясти мировую экономику и финансы в 2023 году. По теории экономиста Нассима Талеба, к «черным лебедям» относятся труднопрогнозируемые риски, способные повлечь значительные негативные последствия. Наибольшее беспокойство у опрошенных «Деньгами» сегодня вызывает эскалация кризисов на Украине и на Тайване, которые могут спровоцировать столкновение ядерных супердержав. Со всеми остальными «лебедями», как считают респонденты, мировая экономика со временем сживется и смирится, даже если последствия окажутся более серьезными, чем после глобального кризиса 2008 года.
Фото: Holloway / Getty Images
Фото: Holloway / Getty Images
Военные конфликты
Большинство аналитиков и управляющих считают, что существенная эскалация вооруженных конфликтов несет основной риск для мировой экономики в 2023 году. Реализация этого риска, как считает главный экономист по России и СНГ+ ИК «Ренессанс Капитал» Софья Донец, может привести к перелому экономических трендов и изменить правила игры для рынков в весьма долгосрочной перспективе. Конечно, год назад, в конце 2021 года, о возможных вооруженных конфликтах беспокоились многие, но тогда в первую очередь заботила ситуация вокруг Тайваня. Сейчас же все понимают, что конфликт на Украине несет не меньшие риски для мировой экономики, в том числе и российской.
Учитывая, что специальная военная операция на Украине идет полным ходом, к «черным лебедям» ее не относят, но уровень угроз может возрасти с дальнейшим втягиванием в конфликт НАТО. «Перспектива завершения военного кризиса на Украине пока непонятна, а риски его расширения достаточно существенны, хотя и обозначились попытки российских и американских официальных лиц активизировать переговоры, чтобы избежать худших сценариев»,— отмечает руководитель отдела макроэкономического анализа ФГ «Финам» Ольга Беленькая.
Углубление кризиса возможно в случае использования так называемой грязной бомбы. «Провокация с использованием радиологического оружия может дать повод НАТО ввести военные подразделения на часть территории Украины в прямое соприкосновение с подразделениями армии России»,— опасается финансист Александр Лосев. В итоге планета окажется на пороге ядерного конфликта сверхдержав, последствия которого затруднились оценить все опрошенные «Деньгами» эксперты. По словам господина Лосева, в случае реализации этого риска «всем будет уже не до мировой экономики».
Не буди лихо, пока тихо
В 2022 году прилетела большая часть «черных лебедей», которых опасались в конце 2021 года опрошенные «Деньгами» аналитики и управляющие. Наиболее сильное, прямое и косвенное, влияние на мировую экономику оказали расширение военного кризиса на Украине и санкционная война Запада против России: на страну обрушился беспрецедентный шквал санкций, многие из которых тоже стали «лебедями», которых не могли прогнозировать. Введенные ограничения рикошетом ударили по глобальным рынкам энергоносителей и продовольствия, раскрутив мировую инфляцию, для борьбы с которой ЦБ развитых стран рекордными темпами повышали ставки. В итоге фондовые рынки обвалились, мировая экономика оказалась на грани рецессии.
Главным «черным лебедем» 2022 года стала специальная военная операция России на Украине, которая до сих пор остается главной в ежедневной повестке политиков, бизнесменов, экономистов и обычных граждан во многих странах мира. Украинский кризис является «единственным наиболее важным негативным фактором» для мировой экономики в этом году, заявила CNBC 16 ноября 2022 года глава МВФ Кристалина Георгиева. По ее оценкам, в будущем году мировая экономика вырастет только на 2,7%. Это минимальный рост с 2001 года. Хуже экономика чувствовала себя в кризис 2008–2009 годов и 2020 года, когда она снижалась на 1,3% и 3,3%. Ведущие мировые индексы потеряли с начала года 10–20%.
Однако проблема мировой экономики не в самом украинском конфликте, а в масштабах реакции со стороны стран Запада по части антироссийских санкций. Набор ограничительных мер, введенных против России, ее компаний и граждан, был настолько велик, что затмил даже действовавшие до сих пор ограничения против Ирана и Северной Кореи. Санкционная война породила «черных лебедей», о которых ранее никто не мог и помыслить. К таковым можно отнести заморозку части золотовалютных резервов ЦБ, санкции против системообразующих российских банков, блокировку счета НРД в Euroclear, эмбарго на поставку российской нефти и многое другое.
Начало санкционной атаки вызвало обвал на российском рынке в конце февраля (на 52%, до 1682 пунктов по индексу Московской биржи) и бурный рост курса доллара вплоть до 120 руб./$. Но слаженные действия Минфина и ЦБ по ограничению на операции иностранных инвесторов с российскими активами, выводу капитала, ужесточению денежно-кредитной политики и другим мерам выправили ситуацию. В итоге индекс Мосбиржи поднялся выше уровня 2200 пунктов, а курс доллара откатился к уровням четырехлетней давности — 60 руб./$.
Антироссийские санкции рикошетом ударили по странам, их принявшим. Отказ от экспорта российских энергоносителей привел к бурному росту цен на них на мировом рынке. Средняя цена североморской Brent за год выросла более чем на 40% и впервые с 2013 года закрепилась выше уровня $100 за баррель. Средняя цена газа на нидерландском хабе TTF выросла втрое, до $1500 за 1 тыс. куб. м. На фоне роста цен на нефть и газ, да и других товаров, а также продовольствия исполнился еще один риск, о котором год назад предупреждали эксперты читателей «Денег», но никто не думал тогда, что он реализуется столь масштабно,— это риск инфляции и ответное ужесточение денежно-кредитной политики центральными банками. В России инфляция достигала в мае 17,8% годовых — максимума с 2001 года, но россияне привыкли жить при высокой инфляции. Настоящим шоком для европейцев и американцев стало повышение ИПЦ до пиковых значений за многие десятилетия — соответственно 7,7% годовых в США и 10,7% в Европе. «Высокая инфляция в США и Европе обусловлена не только подорожавшими энергоносителями, а связана в том числе с политикой, проводимой регуляторами и правительствами в предыдущие периоды»,— считает аналитик КСП «Капитал УА» Михаил Беспалов.
Политики Европы и Америки признали инфляцию катастрофической. «Инфляция — это проклятие нашего существования»,— восклицал президент США Джо Байден. Неудивительно, что центробанки массово принялись за борьбу с ростом цен. В частности, ФРС США рекордными темпами подняла ключевую ставку с околонулевого уровня до 4%. Ее примеру последовали более 90% всех мировых центробанков. В итоге произошел рост ставок на долговых рынках, что повысило риски дефолтов и ударило по фондовым рынкам. Доходность десятилетних казначейских облигаций США достигла отметки 4% — максимума с 2008 года.
Отчасти реализовался и основной «черный лебедь», о котором говорили аналитики «Деньгам» в конце 2021 года,— появление более заразных и опасных штаммов COVID-19. Большая часть стран, Россия была в числе первых, отменили все карантинные ограничения, но пандемия начала просачиваться через плотный занавес, который выстроил вокруг себя Китай. Из-за вспышек коронавируса Пекин несколько раз объявлял локдауны в крупнейших городах, что негативно сказалось на темпах роста экономики, фондовом рынке и спросе на нефть. Более того, масштабы ограничений даже вызвали волну протестов в стране.
Реализовались и риски дефолтов китайских девелоперов. В начале года рынки то и дело получали сообщения о пропущенных выплатах по облигациям от китайских девелоперов, включая крупных. Это не могло не отразиться на бумагах сектора, которые торговались с заметным дисконтом, а акции крупнейшего застройщика Evergrande, с которого и начались проблемы, вообще перестали торговаться на бирже. «Более масштабного кризиса удалось избежать в том числе благодаря поддержке со стороны правительства и ЦБ КНР, включая субсидии и обеспечение финансирования, а также регуляторные послабления, включая недавнюю отмену запрета на привлечение средств за счет размещения акций»,— отмечает Михаил Беспалов.
Впрочем, любое дальнейшее втягивание в конфликт стран НАТО без прямого столкновения ядерных держав или применения оружия Судного дня может негативно отразиться на российской экономике. Как считает главный макроэкономист УК «Ингосстрах-Инвестиции» Антон Прокудин, это может привести к росту дефицита госбюджета, охлаждению национальной экономики, переводу ее на военные рельсы, грозит гиперинфляцией и радикальным снижением доходов населения на горизонте нескольких лет. По его мнению, это самый страшный риск именно для России. «Сбережения населения и долговый рынок переживут такое же "обнуление", как это было в начале 1990-х»,— опасается господин Прокудин.
Большой риск для мировой экономики несут конфликты и в других точках мира — например, на Тайване и Ближнем Востоке. Хотя Китай и не пошел на военную эскалацию на Тайване после прилета на остров прежнего спикера Палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси, но сохранил готовность решить вопрос военным путем. Расширение конфликта может спровоцировать реализация плана администрации Белого дома перебросить на Тайвань вооружения и технику, а также дальнейшее наращивание присутствия вооруженных сил США в Индо-Тихоокеанском регионе, полагает Александр Лосев. Если начнется военная операция, в лучшем случае против Пекина будут введены экономические санкции, в худшем — произойдет вооруженное столкновение Китая с США.
Возможное обострение отношений США и Китая будет означать дальнейшую фрагментацию глобальной торговли и финансового рынка. «Возможные санкции Запада против Китая, резкий дефицит чипов из-за остановки их производства на Тайване, блокирование Тайваньского и Малаккского проливов, через которые идет более половины контейнерных перевозок мира,— это сценарий очень быстрого скатывания глобальной экономики в гиперкризис»,— уверен Александр Лосев.
Однако война за Тайвань — это проблема Китая, США и остального мира и в меньшей степени — России, так как перетянет внимание с украинского кризиса. К тому же, как считает Антон Прокудин, реализация этого риска подстегнет объединение России и Китая в один блок «изгоев от Запада», что в перспективе принесет немалые выгоды самой России.
«Геополитика будет сказываться на мировой экономике в основном через разрушение цепочек создания добавленной стоимости.
Поэтому для России в этой ситуации принципиальным является не идти на конфликт с теми странами, которые считаются дружественными, полная изоляция — это "самый черный лебедь" для РФ»,— полагает директор по анализу финансовых рынков и макроэкономики «Альфа-Капитала» Владимир Брагин.
Ставка на дефолт
Опрос «Денег» показал еще большую, чем в прошлом году, тревогу экспертов относительно темпов ужесточения денежно-кредитной политики (ДКП) ведущими центробанками мира, которые вынуждены бороться с рекордной инфляцией, вызванной в том числе сильным ростом цен на энергоносители на фоне антироссийских санкций. В первую очередь беспокойство вызывает политика Федеральной резервной системы США (ФРС), которая с начала года подняла ключевую ставку на 3,75 процентного пункта, до 3,75–4%. По словам Ольги Беленькой, наблюдающееся ужесточение ДКП ФРС идет рекордными темпами с 1980-х годов. Даже несмотря на произошедшее повышение, ключевая ставка ФРС США в реальном выражении все еще отрицательная, поскольку сильно отстает от инфляции, которая в стране составила по итогам октября 7,7% в годовом исчислении. Поэтому на рынке ждут как минимум повышения ставки до 5%, в экстремальном случае — заметно выше. «Никто не может уверенно определить, на каком уровне она будет достаточна, чтобы замедлить инфляцию до целевых значений, не создав при этом серьезные проблемы для экономики»,— отмечает госпожа Беленькая.
Риски чрезмерного подъема ставки очень серьезны, так как за период с 2008 года в мировой экономике накопился огромный долг, превышающий $300 трлн. Это 350% годового мирового ВВП. Обслуживать такую долговую нагрузку по новым ставкам, которые в разы превышают первоначальные, смогут немногие компании, физические лица или даже страны. Жесткая денежно-кредитная политика в сочетании с рецессией в экономике, как считает Антон Прокудин, может вызвать лавину банкротств и погрузить мир в состояние сплошных дефолтов стран emerging markets (EM) и закредитованных корпораций в странах developed markets и ЕМ (по аналогии с 1980-ми годами). «Дефолты в развивающихся странах приведут к тотальному неприятию кредитных рисков уже в ядре глобальной финансовой системы и запустят мощнейший финансовый кризис, переходящий в мировой экономический кризис, который значительно превзойдет по масштабам кризис 2008 года»,— отмечает Александр Лосев. Для наглядности, в 2008 году ведущие мировые фондовые индексы обвалились на 40–75%, а мировой ВВП в 2009 году сжался на 2,3%.
Вместе с тем повышение ставок на мировом рынке, как считают некоторые аналитики, не окажет катастрофического влияния на российский долговой рынок, так как из-за санкций он оказался изолирован. Из-за блокировки счетов иностранных инвесторов они не могут продавать российские ценные бумаги и выводить деньги, то есть то, что сейчас наблюдается на многих рынках развивающихся стран. К тому же, как отмечает Антон Прокудин, у РФ низкая долговая нагрузка государства и невысокая долговая нагрузка экономики. Но даже в таких условиях будет вторичный удар через торможение экономик развивающихся стран, которые стали основными торговыми партнерами России. «Несмотря на то что Россия перестала впрямую покупать товары у недружественных западных стран, параллельный импорт набирает обороты. В случае глобального кризиса прекратится и этот ручеек»,— опасается экономист, финансовый эксперт, преподаватель финансовых дисциплин РАНХиГС Надежда Громова. Из-за возможной рецессии мировой экономики упадут цены на энергоносители, которые приносят существенную часть бюджетных доходов.
Расширение санкций
Фото: Go Nakamura, Reuters
Фото: Go Nakamura, Reuters
Хотя теме антироссийских санкций уже больше восьми лет и в уходящем году Россия возглавила рейтинг стран с самым большим числом введенных ограничений, появление новых репрессивных мер по-прежнему беспокоит экономистов. К значительным последствиям для внутреннего рынка может привести включение в санкционные списки Национального клирингового центра (НКЦ), подразделения Московской биржи, через которое проводится расчет по сделкам, в том числе с долларом и евро. В предыдущие годы о таком не мог подумать ни один из участников опроса «Денег». Риски подобного развития выросли после того, как Евросоюз включил в санкционный список Национальный расчетный депозитарий (НРД), что узаконило блокировку счетов российских держателей иностранных ценных бумаг, работавших через НРД.
В связи с тем, что у российских компаний и граждан остались запасы валют недружественных стран на десятки миллиардов долларов, даже теоретически реализация данного риска может обвалить курс доллара в России. Этот риск, как отмечает главный аналитик Совкомбанка Михаил Васильев, создает потенциальный навес предложения валюты на рынке и может способствовать резкому укреплению рубля вплоть до 50 руб. за доллар и ниже. Введение санкций сделает невозможным дальнейшую биржевую торговлю долларами и евро, в итоге они перейдут на внебиржевой межбанковский рынок. В отсутствие биржевого курса и возросших валютных рисков, считает Михаил Васильев, банки будут проводить операции с валютой по своим внутренним курсам, которые будут отличаться от биржевого в худшую сторону. «Вероятно, вырастет спред между покупкой и продажей валюты. Кроме того, вероятно, будут введены новые комиссии за хранение и операции с безналичными долларами и евро, что сделает их еще более токсичными»,— отмечает господин Васильев.
К санкционным рискам можно отнести усиление международного давления и попыток изоляции России, прежде всего за счет возможного введения вторичных санкций на российских торговых партнеров со стороны развитых стран и усиления контроля за их соблюдением, полагает Софья Донец. «В случае дальнейшей эскалации Запад, скорее всего, будет добиваться придания санкциям международного характера, чтобы максимально затруднить экономические контакты России с теми странами, которые на данный момент заинтересованы в сотрудничестве»,— размышляет Ольга Беленькая.
Для мировой экономики повышение эффективности антироссийских санкций за счет вторичных ограничений, как и возможное обострение отношений США и Китая, будет означать дальнейшую фрагментацию мировой торговли, инвестиций, финансовых операций. В этом случае, как считает госпожа Беленькая, выход из стагфляционного сценария будет еще тяжелее, возможны новые шоки — с энергоресурсами, продовольствием, удобрениями и т. д. Для России ужесточение изоляции дополнительно сократит приток современных технологий, комплектующих и многого другого, тем самым ограничив потенциальный экономический рост в среднесрочной перспективе, считает Софья Донец.
Высокую неопределенность эксперты видят в том, как экономика будет справляться с уже принятыми и объявленными санкциями на нефтяной экспорт, вступающими в силу зимой. В зависимости от степени и скорости преодоления российскими экспортерами эффекта нефтяного эмбарго ЕС курс рубля, по оценкам госпожи Донец, в 2023 году может варьироваться в широком интервале от 60 руб./$ до 90 руб./$, спад ВВП — от 1% до 4% год к году. «Последние данные свидетельствуют о том, что вероятность смещается в сторону сценариев с более мягким спадом, по курсу рубля — плавного ослабления до интервала 70–75 руб./$»,— считает Ольга Донец.
Вирус
«Черный лебедь» по имени COVID-19, прилетевший к нам в 2020 году и державший все рынки в напряжении последние три года, перестал вселять ужас в экономистов и инвесторов. По данным ноябрьского опроса портфельных управляющих, проведенного аналитиками Bank of America (BofA), этот риск даже не попал в шесть главных рисков, сильнее всего пугающих глобальных портфельных менеджеров. Вместе с тем аналитики отмечают риски появления новых вирусов или модификаций коронавируса, стойких к имеющимся вакцинам. Вирусы способны спровоцировать новые волны пандемии и привести к локдаунам, в первую очередь в странах с минимальной терпимостью. «Риски появления новых штаммов коронавируса и новых волн пандемии сохраняются, но как показывает практика, все больше стран предпочитают не ужесточать карантинные ограничения и отдать приоритет поддержанию деловой активности»,— отмечает Софья Донец.
Хотя правительства, системы здравоохранения, бизнес и граждане стали более приспособленными к работе в режиме пандемии, экономический инструментарий борьбы с последствиями уменьшился в сравнении с 2020 и 2021 годами. За предыдущие два года центробанки, согласно данным BofA, влили в финансовые системы свыше $8 трлн, в два раза больший объем экономики получили в виде фискального стимулирования от правительств. «Как ни удивительно, бороться с новой пандемией мерами денежно-кредитной политики в мире уже не будут, поэтому случится резкая рецессия, но с затяжным выходом из нее (L-образная вместо V-образной рецессии в 2020 году)»,— считает Антон Прокудин. Российская экономика через падение спроса на ее сырье тоже окажется под давлением, как и курс рубля.
Стихийные риски
К «черным лебедям» участники рынка отнесли и риски крупных стихийных бедствий в ЮВА, землетрясений и цунами (прежде всего у берегов Японии), по аналогии с теми, что произошли в 2011 году. Япония — третья экономика в мире и крупнейший мировой кредитор. Поэтому серьезные природные катаклизмы могут обрушить местный финансовый рынок, что еще больше усугубит развитие финансового кризиса в мире и вынудит Банк Японии поднять процентные ставки. Последнее, как считает Антон Прокудин, чревато дефолтом Японии по собственному долгу, так как обслуживать проценты по долгу по ставке выше 1% годовых правительство страны вряд ли сможет. «Такая ситуация в состоянии поставить вопрос о кредитоспособности развитых стран, что сделает кризис неуправляемым, а последствия для мировой экономики окажутся намного хуже, чем в 2008 году»,— считает господин Прокудин.
Прогноз
И все же участники рынка сохраняют робкий оптимизм относительно перспектив 2023 года. Они считают, что прилет любого «черного лебедя» (за исключением ядерной войны) не станет критичным для мировой экономики. Пример 2020 года с его пандемией и карантинными ограничениями показал, что сами по себе даже очень серьезные шоки для экономики в целом могут иметь очень ограниченное по времени влияние. Но, как отмечает Владимир Брагин, такое развитие событий возможно при условии, что они не вызывают вторичных негативных последствий.
«Ключевой риск сейчас — не сами проблемы, например, рост издержек экспорта нефти или газа, санкции или ускорение инфляции, а то, как на это отвечают правительства и монетарные регуляторы и как быстро экономика может адаптироваться к новым условиям»,— полагает господин Брагин.
Российская экономика в этом году показывает, что может адаптироваться к новым нерыночным условиям работы, перенаправлять экспортные потоки, ограничивать негативное влияние санкций на финансовый рынок, финансировать дефицит бюджета за счет заемных средств. По оценкам Михаила Васильева, в базовом сценарии в 2023 году средняя цена на нефть Brent составит $80 за баррель, Urals — $60 за баррель, при этом ВВП России снизится на 2,7%. В таких условиях средний курс рубля к доллару составит 70 руб./$. «Экономический спад в России и относительно стабильный курс рубля будут способствовать дальнейшему замедлению инфляции до 6,5% к концу 2023 года с перспективой возвращения к целевым 4% в 2024 году. Это позволит Банку России снизить ключевую ставку к концу 2023 года до 6,5% и до 5–6% в 2024 году»,— считает господин Васильев. При этом сценарии мировая экономика будет погружаться в рецессию.
В негативном сценарии на фоне устойчивости инфляции в западных странах, роста геополитических рисков, подъема ставки ФРС выше 6% и ЕЦБ выше 3% мировую экономику ждет жесткая рецессия. В этом сценарии, как считает Михаил Васильев, средняя цена на нефть Brent составит только $50 за баррель, Urals — $40 за баррель, в итоге ВВП России упадет на 5%. В таких условиях в Совкомбанке ждут средний курс рубля к доллару 80 руб./$, инфляцию на конец года — 12%, а ключевую ставку ЦБ на конец года — 11%.