В прокат выходит новый хоррор испанца Алекса де ла Иглесиа. «Венецияфрения» под стать своему названию — кино глуповатое, но способное развлечь всех, кто соскучился по великому городу. Обладатель режиссерского приза Венецианского кинофестиваля за «Печальную балладу для трубы» в эпоху карантина решил прокатить по венецианским каналам на гондоле и попугать зрителей маскарадными костюмами.
Фото: Amazon Studios; Парадиз
Фото: Amazon Studios; Парадиз
К венецианским берегам, несмотря на митинг и плакаты «Fuori grandi navi» (что-то вроде: «Здесь не место большим судам») в руках активистов, причаливает очередной громадный круизный корабль. С него на землю спускается шумная компания испанцев — Иса, Сусана, Аранца, Хави и Хосе. У Исы скоро свадьба, жених-повар на работе в Лондоне, а она с друзьями и братом решила шумно отметить конец холостой жизни. Забронирован типичный венецианский отель, утопающий в позолоте и завитках, заказаны костюмы для прогулки на очередном карнавале, друзья в предвкушении нескольких веселых ночей. Все несколько осложняется тем, что Хосе сначала теряет паспорт и телефон, а затем и сам пропадает в веселящих лабиринтах Каннареджо — полиция бессильна. Узнав, что испанцы прибыли в город на огромном лайнере, инспектор мямлит что-то вроде «сами виноваты», а завсегдатаи из местных баров презрительно ухмыляются, глядя на злоключения иностранцев.
Проблема беспробудного туризма и круизных судов, которые распугивают дельфинов в лагуне, действительно стоит перед Венецией достаточно остро, однако лишь Алексу де ла Иглесиа пришло в голову попытаться решить ее столь диким образом — натравить на горе-путешественников двух героев в костюмах и масках: один является в пышном облачении Чумного доктора, другой — в бубенцах уродливого шута Риголетто. Они действуют в общественных интересах: заманивают особо буйных на дискотеки, опаивают наркотическими коктейлями, похищают и увозят в казематы далекого острова Повелья, который когда-то был отдан под карантинную зону для иностранных моряков, а потом служил психиатрической больницей. С недавних пор Повелья принимает VR-программу Венецианского кинофестиваля, где кинокритики и прочие его участники погружаются в новые технологии. Отчего-то кажется, что именно пребывание на старейшем кинофестивале мира подтолкнуло Алекса де ла Иглесиа к идее создать свою вариацию на тему смерти в Венеции — то ли слэшер, то ли джалло, то ли глумливый травелог в духе «Хостела». А что вы хотели от автора «Печальной баллады для трубы»?
Фото: Amazon Studios; Парадиз
Фото: Amazon Studios; Парадиз
Фото: Amazon Studios; Парадиз
Фото: Amazon Studios; Парадиз
Фото: Amazon Studios; Парадиз
Фото: Amazon Studios; Парадиз
Фото: Amazon Studios; Парадиз
Тут, что называется, главное сохранять иронию и самоиронию, с этим у испанского автора все в порядке — свою историю о том, как паяц режет и рубит туристов прямо на палубе вапоретто, де ла Иглесиа начинает с изысканного дисклеймера: «Все персонажи и повороты сюжета в этом фильме вымышленные, хотя некоторые узнаваемые события, возможно, послужили авторам источником вдохновения». И, пообещав крупицы правды, кроит яростную вампуку из понятных самому широкому зрителю мифов. Если говорить о Венеции, то страшную изнанку этого блистательного города кинематограф на протяжении последних ста лет предъявлял довольно регулярно. Тут вспоминается и Пол Шрейдер с его «Утешением чужаков», где парочку туристов заманивали в свое палаццо страннейшие венецианские супруги в исполнении Кристофера Уокена и Хелен Миррен. Или «А теперь не смотри» Николаса Роуга, где лабиринты улиц и каналов сводили с ума героев Джули Кристи и Дональда Сазерленда. Или «Отель» Майка Фиггиса, где венецианские каннибалы расправлялись с зазевавшимися киношниками. Не говоря уж о Феллини или Висконти. Или о Кубрике — маскарад из «С широко закрытыми глазами» неизбежно всплывает в памяти, когда главные герои заваливаются на тайный бал и привратник требует у них пароль. За кадром звучит тревожное пианино в духе Дьёрдя Лигети.
«Венецияфрения», перемалывающая культурные мифы города-героя, конечно, ни в чем не прикидывается умным кино — она вся, как и заявлено в названии, карнавал, уличный балаган для услады прохожих, бурлеск, немного странный в постковидную эпоху. Кстати, по сюжету фильма часть убийств, совершенных злодеями в масках, толпа со смартфонами принимает именно за уличный театр, чистую иллюзию,— и жаль, что де ла Иглесиа не решается развивать тему реальности и вымысла, насилия и нашего восприятия театра жестокости, сформированного современными экранными искусствами. Увы, автор «Венецияфрении» слишком щедр на вброшенные темы и слишком беспечен, глаза у него завидущие: его равно интересует решительно все — и экология, и культура, и капитализм. Беспечность, как водится, до добра не доводит. В каком-то смысле он и сам здесь турист. И, как истощенный весельем тусовщик, кажется, банально не знает, чем закончить свою вечеринку.
В прокате с 7 июля
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram