На Новой сцене Большого театра прошел второй тур московского Международного балетного конкурса (о первом туре “Ъ” писал 7 июня), на котором участники по традиции представляли не только классику, но и современную хореографию. Критерии «современности» поразили Татьяну Кузнецову.
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Иван Водопьянов / купить фото
Первый день второго тура, отданный старшей группе участников, достоин Книги рекордов Гиннесса. Излишне щедрые судьи пропустили на него 60 человек. А поскольку, согласно правилам, конкурсанты должны были показать сначала наследие (то есть пары — классическое па-де-де, а солисты — по две вариации) и лишь потом — современную хореографию, в первый день второго тура танцевали без малого 11 часов. Считается, что «современная» часть призвана продемонстрировать сильные стороны конкурсантов: свободно выбранная хореография проявит их индивидуальность, а заодно и встряхнет публику, зомбированную одинаковыми па-де-де. На первом конкурсе в 1969 году так и случилось: французы Франческа Зюмбо и Патрис Барт произвели фурор в бежаровском «Бхакти», а Михаил Барышников в якобсоновском «Вестрисе» смог показать свой незаурядный актерский дар.
Со временем на волне воодушевления в рамках исполнительского конкурса стали проводить и турнир хореографов — из постановок, представленных впервые. Однако постепенно энтузиазм угас: новые Бежары и Якобсоны так и не родились, так что на этом конкурсе хореографы не соревнуются. Тем более что организаторы, похоже, и сами не знают, что такое «современная хореография». По правилам конкурса допустимо исполнять «дуэт из балетов второй половины XX — начала XXI века по свободному выбору участников». То есть современностью считаются последние 70 лет, так что можно танцевать хоть классику, хоть неоклассику. Но можно не всем, а только артистам из старшей группы, выступающим в паре. Остальным поставлены четкие временные и правовые ограничения: лицензированная постановка не ранее 2010 года. А если учесть, что лицензия выдающихся хореографов стоит непомерных денег (или вовсе недоступна), то солисты и малолетние конкурсанты с самого начала оказываются в проигрыше — хороших хореографов днем с огнем не сыщешь. И тут уж не до самовыражения: кто-то ставит себе сам, кому-то клепает номер педагог или знакомый ремесленник-бракодел.
Немудрено, что основной поток представленных на конкурсе номеров не имел ничего общего с современностью. Чаще всего доморощенные «хореографы» завязывали тело своей жертвы в какой-нибудь затейливый узел, затем переходили к патетической гимнастике с мостиками, шпагатами, колесами и ломанием рук, а в кульминации запускали классический трюк вроде большого пируэта или коронного прыжка. Были и убогие попытки «опластичить» песни (особо глупая — с «Молитвой» Окуджавы), и простодушный плагиат — вроде прыжков под стробоскоп Дмитрия Выскубенко, которыми его отец Юрий украсил номер «Грезы Икара», имевший шумный успех. Апогеем всего долгого дня оказалась постановка заслуженного хореографа России Евгения Сережникова: под забубенную «цыганщину» между пируэтами и донкихотовскими релеве японка Сиори Фукуда, сразившая в первом туре отрешенной изысканностью, бодро трясла плечиками и раскидывала невидимые карты; пошлость этой «цыганочки с выходом» стоила ей вылета с конкурса.
Но и привилегированные «дуэтчики» из старшей группы извлекали из 70-летних балетных кладовых не самые подходящие им сокровища. Так, ни российскую, ни монгольскую пару не спасли романтические дуэты из «Призрачного бала» Дмитрия Брянцева — вне контекста спектакля они выглядели вторичными, устаревшими, да и исполнены были довольно топорно. Петербуржцы Мария Ильюшкина и Никита Корнеев умудрились выхолостить даже признанный шедевр Ханса ван Манена — «Trois gnossiennes» на музыку Сати: вымуштрованные «классики» не передали сомнамбулический стиль автора, к тому же оборвали дуэт на «полуслове»; и едва ли на такую вивисекцию они получили лицензию от живого нидерландского классика.
Чуть ли не единственными конкурсантами, кому удалось выиграть от исполнения современного номера, оказались бразильцы Аманда Гомес и Вагнер де Карвалхо. Миниатюру «Все ветер» на музыку Массне хореограф Александр Могилев сочинил так, как и требуется для конкурса: трогательная история про любовь и одиночество поставлена ясно по композиции, остроумно по контрасту заезженной балетом музыкальной элегии и гротесковой пластики персонажей-клоунов, к тому же представляет артистов в новой оригинальной ипостаси. Любопытно, что отечественные хореографы выглядели достойно именно в исполнении иностранцев. Например, номер Марии Маркуниной «Тауба», который один из лидеров младшей группы 17-летний британец Тайга Кодама-Помфрет станцевал чрезвычайно пластично, эмоционально и мощно, вполне можно было принять за постановку какого-нибудь западного властителя дум.
Однако большую часть конкурсантов от «современности» спасала надежная классика. Звездным часом красноярской балерины Елены Свинко стало па-де-де Катарины и Дьяволино, стилизованное Сергеем Бобровым под романтический балет XIX века. Упоительную легкость, кажущуюся беззаботность и кристальную чистоту адажио и вариации балерина соединила с необычайной виртуозностью коды: головокружительный вихрь из 32 больших пируэтов, заменивших привычные фуэте, не имеет аналогов — сравнивать просто не с чем и не с кем. Разве что с ней же самой — в конце июля трехактную «Катарину, или Дочь разбойника» красноярский балет покажет на гастролях в Большом. В третий тур Елена Свинко прошла очевидным лидером среди артисток, выступающих дуэтом, однако для финала выбрала рискованное па-де-де Дианы и Актеона, так что окончательный результат предсказать трудно. Тем более что в отличие от петербуржцев лоббистов среди судей у красноярцев нет.
Но наград хватает (в каждой возрастной группе отдельные комплекты для солистов и для дуэтов, для мужчин и для женщин), а до заключительного тура дошло не так уж много участников: 27 человек из старшей группы и 16 младших. Забавно, что те, кому нет восемнадцати, соревноваться будут по городам и школам: в разделе «дуэты» остались только две пермские ученицы, а из восьми девочек-солисток пять представляют Академию Вагановой. Мальчик в «дуэтах» оказался и вовсе один — белорус Рома Гуделев. Ему повезло: конкуренция в разделе мужских «соло» довольно серьезная — и у младших, и у старших. До сих пор судьи проявляли относительную справедливость: жертвой их закулисных баталий пал лишь один сильный участник — пермский премьер Кирилл Макурин. Третий тур пройдет уже сегодня на Исторической сцене Большого театра, причем под живой оркестр, что только добавит непредсказуемости этому академичному, но весьма азартному конкурсу.