На Новой сцене Большого театра завершился первый тур московского Международного конкурса артистов балета. Татьяну Кузнецову впечатлили не только его многолюдство и обилие иностранцев, но и сильный состав участников.
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Юрий Мартьянов / купить фото
Московский международный балетный конкурс проходит раз в четыре года, впервые он состоялся в 1969 году. Первый турнир оказался самым малочисленным (всего 78 человек из 19 стран), но и самым сильным по составу участников. Среди призеров 1969-го — сплошь имена-легенды, начиная с Михаила Барышникова. Однако без скандала не обошлось: после долгих споров (как уверяют, не без вмешательства Политбюро) судьи вовсе не наградили прекрасную американку Еву Евдокимову — политическое значение балетного состязания стало очевидно уже тогда. Нервы председателя судей Галины Улановой не выдержали баталий, и с 1973 года жюри конкурса бессменно возглавляет Юрий Григорович, не допустивший с тех пор ни одной осечки. Его 95-летнему юбилею и посвящено нынешнее соревнование. Как заверили организаторы, патриарх-председатель смотрит конкурс по видеосвязи, а назначенные сопредседатели, различные в каждом туре, заменяют его на заседаниях, возглавляя международное жюри присяжных из 12 человек, представляющих Россию, Белоруссию, Казахстан, Армению, Турцию, Южную Корею, Италию, Китай, а также ДНР (в лице народного артиста Украины Вадима Писарева, золотого медалиста этого конкурса).
Как и прежде, конкурс проходит под патронажем государства, о чем свидетельствуют роскошно изданный буклет с приветствием президента Путина, а также впечатляющий призовой фонд: 7,5 млн руб.— Grand prix, 2,25 млн руб.— первая премия у старших участников (до 28 лет), 1,5 млн руб.— золотая медаль в младшей (до 18 лет) группе. Впрочем, на призах можно и сэкономить: за годы существования конкурса Grand prix присуждали всего четырежды, в последний раз в 2005 году украинцу Денису Матвиенко, чья фотография в дуэте с женой — единственная балетная в историческом разделе — политически грамотно украшает буклет. Однако теперь, в отличие от времен СССР, участие российского государства в отборе конкурсантов вовсе не тотально: театры и училища вольны отправить на соревнования кого считают достойным. Достаточно и самовыдвиженцев, пытающих счастье на свой страх и риск. Самых самонадеянных и беспомощных отсекают на предварительном этапе, просматривая видеозаписи кандидатов. В этом году из 343 заявившихся осталось 105 человек: 29 младших и 76 взрослых артистов из 21 страны. Накануне конкурса с дистанции (говорят, из-за травм и болезней) сошли две фаворитки — первые солистки Большого и Мариинского Елизавета Кокорева и Мария Хорева,— что лишь обострило интригу.
Вторая интрига — обилие иностранцев в тяжелые времена спецоперации — разрешилась на первом же туре. Конкурсанты, рискнувшие прилететь из Парагвая, Мексики, Австрии (дорогу и отель по условиям конкурса им оплатила принимающая сторона), оказались, в сущности, любителями-энтузиастами. Их забавные выступления разрядили напряженность состязания необходимой дозой комизма. Удивительно, но Китай конкурс проигнорировал, Южная Корея представила немногих, Монголия прислала более многочисленный отряд, однако все конкурентоспособные иностранцы — японцы, бразильцы, англичане, киргизы — оказались артистами региональных российских трупп.
Собственно, очевидное превосходство артистов из регионов и стало самым впечатляющим открытием первого тура. В старшей группе Большой театр представлял лишь солист Дмитрий Смилевски — танцевал подчеркнуто чисто и корректно, явно стараясь развенчать штамп о московской разухабистости. Мариинский прислал не только солистов, но и пару — Марию Ильюшкину и Никиту Корнеева, вероятных претендентов на золото. Однако «Grand Pas Classique» на музыку Обера, поставленное 73 года назад эмигрантом Виктором Гзовским для звездной и властной француженки Иветт Шовире, петербуржцы станцевали так благонравно и размеренно, будто очередного Петипа под строгим контролем Агриппины Вагановой. Пригожая Мария Ильюшина стерла все пикантные нюансы партии, актерские и технические, а неповоротливый артист Корнеев непозволительно упростил техничную — среднюю — часть своей вариации. В отличие от столичных исполнителей, регионалы выглядели состоявшимися артистами: танцевали раскованно, свободно, упоенно, сильно, виртуозно, приноравливаясь по ходу танца к непривычному углу наклона сцены, сбивающему с вращений, и не смущаясь падениями (скользкий линолеум у второй левой кулисы подводил исполнителей особенно часто).
Поток одинаковых «Корсаров», «Спящих красавиц» и па-де-де из «Пламени Парижа» (как часто бывает на конкурсах, для первого появления участники выбрали одни и те же па-де-де) позволял сравнить конкурсантов, однако выбрать фаворитов было нелегко. Еще утром 5 июня лидировал челябинский дуэт — прелестная японка Лири Вакабаяси и рыцарственный киргиз Кубаныч Шамакеев, исполнившие па-де-де Медоры и Раба. Но уже вечером в том же репертуаре их превзошла пара из Астрахани — великолепная Камилла Исмагилова с не по-нашему точными и быстрыми ножками и покоритель воздуха Субедей Дангыт, уроженец Тувы, превосходно выученный в Бурятии. Следом в спор вступил красноярский дуэт: хотя переволновавшийся итальянец Марчелло Пелиццони выступил явно хуже своих возможностей, замечательная Елена Свинко своим безукоризненным танцем и 16 двойными фуэте (остальные 16 были одинарными) отвлекла от несовершенств партнера. А потом грациозная, высокая, с изящнейшими линиями японка Сиори Фукуда (достойная лучших мировых сцен, но почти девять лет прозябающая в «Русском балете» Вячеслава Гордеева) в том же па-де-де крутила уже тройные фуэте с такой легкостью, будто не замечала количества поворотов.
Легкость и щегольская чистота при исполнении трудностей — особенно мужских трюков — еще одна тенденция, пришедшая на смену подчеркнутой демонстрации риска и разудалости танца, столь модных до недавних времен. В этом смысле показательно, как на теперешнем конкурсе выглядело «Пламя Парижа»: распоясавшихся советских и постсоветских пацанов явно вытесняли волевые «марсельцы» в атласных жилетах — вроде казанского англичанина Алессандро Каггеджи, помимо прыжков продемонстрировавшего культуру балетного жеста. Но обаяние отечественного атлетизма по-прежнему сильно и простирается далеко за пределы России. Один из лидеров младшей группы, 17-летний прыгучий англичанин Тайга Кодама-Помфрет (за плечами три года учебы в Бирмингеме и всего год — в Петербурге), бабахнул в самом начале вариации Базиля такую безумную связку из «козла» и двойного содебаска, будто ее сочинил Юрий Владимиров — золотой призер первого конкурса и главный московский трюкач 1960-х. Парадоксально, но лидера москвичей — высокого фактурного Макара Михалкина из предвыпускного класса МГАХ — педагоги представили «застегнутым на все пуговицы» даже в буквальном смысле: в мундире Люсьена из «Пахиты» и скорбящего Альберта.
Среди девушек младшей группы главная борьба развернулась между посланницами Вагановской академии и Пермского хореографического училища. На вкус корреспондента “Ъ”, пермские девочки (особенно однофамилица Валерия Кузнецова), ничуть не уступая петербурженкам в безупречной выучке, выглядели живее и обаятельнее, и это несмотря на то что принципиальные педагоги показали их в сложных, лишенных внешних эффектов, медленных вариациях. Впрочем, в ближайшие дни почти всех конкурсантов можно будет увидеть и в других ипостасях: на второй тур, на котором кроме классических па-де-де соискатели показывают и современный (не старше 2010 года) репертуар, великодушные судьи пропустили 60 человек из старшей группы и 23 — из младшей. Тем труднее претендентам на призы будет прорваться со второго на третий тур — он пройдет 10 июня на Исторической сцене Большого театра под живой оркестр.