Как стало известно “Ъ”, военный суд по ходатайству следствия выпустил из-под домашнего ареста бывшего начальника ракетного полигона «Капустин Яр» Олега Кислова, обвиняемого в получении особо крупной взятки. Условием освобождения стало «частичное признание» им своей вины. По данным источников “Ъ”, генерал-майор, обвиняемый в том, что за незаконное вознаграждение фактически отдал коммерсантам вверенное ему Минобороны топливохранилище с 300 тоннами мазута, согласился, что превысил свои должностные полномочия, однако по-прежнему утверждает, что сделал это абсолютно безвозмездно. Между тем следствие по делу уже практически завершено.
Олег Кислов решил, что с позицией следствия частично можно согласиться
Фото: vk.com / astrakhan_governor
Олег Кислов решил, что с позицией следствия частично можно согласиться
Фото: vk.com / astrakhan_governor
С ходатайством о смягчении меры пресечения генералу Олегу Кислову в 235-й гарнизонный военный суд Москвы обратился следователь Главного военного следственного управления (ГВСУ) Следственного комитета России, который всего месяц назад в том же суде привел убедительные аргументы о необходимости продления срока домашнего ареста обвиняемого. На мартовском процессе, напомним, представитель следствия говорил, что, оказавшись на свободе, Олег Кислов может уничтожить важные для обвинения вещественные доказательства или, наоборот, создать заведомо ложные документы с целью уклониться от уголовного преследования. Тогда еще нельзя было исключить, что генерал может оказать давление на свидетелей из числа бывших подчиненных, а его «обширные деловые и неформальные связи» позволят повлиять и на расследование в целом. В качестве аргумента за продление срока домашнего ареста в марте упоминалась и справка УФСБ по объединениям Воздушно-космических сил, согласно которой связи начальника полигона распространялись даже на Казахстан, поскольку Олег Кислов долгое время служил в этой стране и мог и вовсе скрыться за границей.
В апреле автор недавнего ходатайства о продлении срока домашнего ареста заявил 235-му суду совсем другое, отметив, что теперь главный обвиняемый по делу уже не сможет помешать разбирательству, поскольку все следственные действия с ним закончены, а вина фигуранта «убедительно доказана» заключениями специалистов и экспертов, показаниями свидетелей и собранными следствием вещественными доказательствами. Более того, по словам следователя, сам генерал «почти завершил» ознакомление с материалами своего дела и даже «частично признал вину», поэтому необходимость его дальнейшего содержания под домашним арестом отпала.
По мнению представителя ГВСУ, на данном этапе достаточно будет просто запретить обвиняемому «определенные действия», касающиеся, в основном, его связи с внешним миром.
Автор ходатайства на этот раз попросил лишить генерала права на отправку и получение писем, телеграмм и посылок, а также ограничить его возможности на пользование телефоном и интернетом. Общаться посредством звонков или через мессенджеры Олег Кислов, по мнению следователя, может только с ним самим, своим адвокатом, близкими родственниками, либо с представителями экстренных служб в случае возникновения чрезвычайной ситуации.
Представитель ГВСУ попросил суд также запретить обвиняемому личные контакты с участниками расследования, свидетелями по делу и вообще любыми военнослужащими. Олегу Кислову, по мнению следователя, не следует также посещать «органы военного управления», воинские части и любые мероприятия, проводимые в учреждениях Минобороны. Наконец, непременным условием освобождения от домашнего ареста, как пояснил представитель ГВСУ, должно было стать обязательство фигуранта о добровольной явке к следователю или в суды по первому их требованию.
Защита генерала Кислова против ходатайства не возражала, попросив суд лишь разрешить обвиняемому звонить отцу и посещать «медучреждения Минобороны».
Сам фигурант от каких-либо заявлений на процессе и вовсе воздержался. Суд, в свою очередь, назвал ходатайства следствия и защиты «целесообразными» и удовлетворил их, посчитав, что предложенные сторонами условия «гарантируют надлежащее поведение обвиняемого».
Напомним, Олег Кислов стал главным и последним обвиняемым в уголовном деле об исчезновении хранилища с мазутом объемом в 300 тонн, располагавшегося ранее на территории военной части Ракетных войск стратегического назначения в поселке Знаменское Астраханской области, известной как 161-я школа техников РВСН. Начатое по этому поводу расследование установило, что мазут марок М100 и М40, предназначенный для работы отапливающей часть в зимнее время котельной, в течение почти всего 2020 года выкачивали и вывозили бензовозы некоего ООО «Я-Автодизель», зарегистрированного на «территории Панель-2» Ямало-Ненецкого автономного округа. «Автодизель» не имел никакого отношения к РВСН и даже Астраханской области, поэтому пропажу мазута первоначально квалифицировали как особо крупное мошенничество (ч. 4 ст. 159 УК РФ). Первыми обвиняемыми по этому делу стали гендиректор «Автодизеля» Ренат Яваев и его заместитель.
Коммерсанты, впрочем, пояснили следствию, что похищать в течение года мазут с территории охраняемой и контролируемой сотрудниками ФСБ военной части они не могли. По их словам, они заплатили 1,9 млн руб. начальнику школы Алексею Прудникову, после чего тот и дал разрешение на откачку и вывоз топлива. «Мы маленькие люди,— сказал Ренат Яваев в разговоре с “Ъ”.— Пусть те, кто втянул нас в эту мутную историю, сами разбираются». Так в итоге и произошло.
Переквалифицировав уголовное дело со статьи УК о мошенничестве на «получение особо крупной взятки» (ч. 6 ст. 290 УК РФ), ГВСУ освободило от ответственности «деятельно раскаявшихся» коммерсантов-взяткодателей, а полковника Прудникова, наоборот, привлекло к ней.
В мае прошлого года по решению 235-го военного суда он был заключен в СИЗО, а в ноябре — освобожден под запрет определенных действий.
Практически одновременно с освобождением полковника Прудникова в Москве сотрудники УФСБ по РВСН задержали в Астраханской области его начальника, командира 4-го государственного центрального межвидового полигона Минобороны «Капустин Яр» Олега Кислова.
Генерала взяли прямо в его рабочем кабинете, под конвоем привезли в столицу и заключили под домашний арест в том же суде.
«После полугодового нахождения в изоляторе условия содержания стали для Алексея Прудникова невыносимыми»,— пояснил “Ъ” один из знакомых полковника. Арестант заключил досудебное соглашение с Главной военной прокуратурой, в рамках которого признал получение взятки за мазут, да еще и сообщил, что поделил незаконное вознаграждение с генералом Кисловым. Благодаря признанию полковника Прудникова ГВСУ установило, что в обмен на полученную взятку начальник школы и командир полигона совершили незаконные, «выходящие за пределы их полномочий» действия (ч. 3 ст. 286 УК РФ), чем нанесли ущерб государству в лице Минобороны на 4,356 млн руб.
Олег Кислов не выдержал и полугода домашнего ареста. По данным близкого к расследованию источника “Ъ”, в первые месяцы после задержания генерал, как и его предполагаемый подельник-полковник, возмущался и негодовал, утверждая на допросах, что стал жертвой оговора со стороны подчиненного.
Однако в апреле экс-начальник «Капустина Яра» все же согласился с тем, что превысил свои полномочия. По его версии, правда, сделал он это бесплатно.
Как утверждает собеседник “Ъ”, позиция защиты генерала строится на том, что факт получения взятки не был задокументирован. У обвиняемых, с учетом давности инкриминируемых преступлений, не нашли возможно полученные ими в 2020 году криминальные деньги и не обнаружили сомнительных пополнений их банковских счетов в этот же период. Олег Кислов, по данным источника “Ъ”, пытается сейчас убедить следствие в том, что финансовых взаимоотношений между военными и коммерсантами вовсе не было, поскольку те и другие были заинтересованы в скорейшем освобождении территории школы от топливохранилища. По версии обвиняемого, в нем много лет хранился не мазут, а непригодный для использования в котельных нефтешлам. И в 2020 году военным чудом удалось от него избавиться с помощью сотрудников «Автодизеля», согласившихся забрать отходы на переработку.
Адвокат Олега Кислова Олег Жердев, проконсультировавшись со своим клиентом, от комментариев решил воздержаться.