Евгений Велихов, академик, президент Российского научного центра "Курчатовский институт":
— На благо науки. У нас в институте есть старая традиция: при заключении контрактов идет двойной контроль — сохранение интеллектуальной собственности и конфиденциальности. Кроме того, у нас есть первый отдел, который следит за сохранностью секретных данных. Думаю, у нас есть шанс не составить компанию Данилову. За шестьдесят лет работы института такого не было — и, надеюсь, не будет.
Виталий Гинзбург, академик РАН, лауреат Нобелевской премии:
— Я вообще-то не общаюсь с прессой, которая печатает астрологические прогнозы, оболванивая людей. Но, учитывая важность ситуации, отвечу. От иностранцев я никогда ничего не получал, я занимался водородной бомбой и никаких контактов с ними быть не могло. А дело Данилова — липовое. Я знаю от компетентных людей, что он не виноват. И если бы были сомнения в его невиновности, уважаемые люди не стали бы его защищать. Я против шпионажа, но и против фальшивых дел. Поэтому нельзя такие процессы делать закрытыми.
Сергей Колесников, академик РАМН, почетный гражданин Детройта, зампред комитета Госдумы по образованию и науке:
— Я работал по программам Джорджа Сороса и TACIS, но все мои патенты — российские, и по ним здесь производят медикаменты. А звание почетного гражданина Детройта я получил в 1985 году вместе с академиком Чазовым за вклад в предотвращение ядерной войны. Когда государство бросило ученых, в двадцать раз сократилось финансирование, появились зарубежные фонды, стала стираться грань — что можно, что нельзя. Если директора в одночасье продавали все секреты, то нельзя обвинять в разрушении страны простых ученых. Обидно, что секреты уходят за рубеж. Но раз не хотим кормить свою науку, будем кормить чужую и покупать свои же разработки уже в виде продукции.
Вячеслав Панфилов, замдиректора Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН:
— Слава богу, у нас нет иностранных инвесторов, есть только гранты. Поэтому я не боюсь, что меня или моих коллег могут обвинить в шпионаже. Хотя в нашей стране от сумы и от тюрьмы не зарекаются. Впрочем, если правоохранительные органы будут иметь к нам какие-то претензии, то пусть публично доказывают, что мы нарушили закон.
Игорь Федоров, ректор МГТУ имени Баумана:
— На государство. У нас в университете есть соответствующая служба по отслеживанию подобных моментов.
Анатолий Черепащук, директор Государственного астрономического института имени Штернберга, член-корреспондент РАН:
— Мы тесно сотрудничаем с иностранными учеными, публикуем информацию о новых исследованиях, но у нас нет закрытой информации. Я сочувствую физику Данилову, мне кажется, что его наказали слишком жестоко. Странно, что за уголовное преступление дают по три года, а ученому — 14 лет. Я знаю случай, когда ученый увез в США технологии, разработанные тремя лабораториями, открыл там лабораторию и на этих материалах заработал деньги. Вот его надо бы судить.
Сергей Капица, профессор, член Европейской академии естественных наук:
— На науку. И в виновность Данилова я не верю. О каких тайнах может идти разговор, если понимать, что наука едина? Первый состав присяжных Данилова полностью оправдал, а второй — признал виновным. Это еще раз говорит о том, что дураков совсем не мало на свете.