"Молодой и невинный" (Young and Innocent, 1937, Film Prestige)
"Молодой и невинный" — маленький шедевр Хичкока, снятый еще в первый, английский, период его творчества и словно затерявшийся в его фильмографии среди иных, тех, что у всех на слуху. Сюжет почти не отличается от других его работ 1930-х годов: в провинции найден труп, в убийстве несправедливо обвинен молодой человек, которому удается бежать от полицейских и с помощью поверившей ему девушки, дочери констебля, разоблачить настоящего убийцу, о котором известно лишь то, что тот страдает нервным тиком. Сам Хичкок объяснял, что ему хотелось снять почти что "молодежный триллер": действительно, герои возмутительно юны. Однако такой "инфантилизм" ничуть не помешал Хичкоку отпускать его любимые визуальные шуточки на грани фола.
Так, в какой-то момент девушка заставляет своего спутника прервать охоту на преступника, поскольку обещала тетушке прийти к ней на детский праздник и тетушка очень-очень обидится. Когда же она представляет своего спутника дядюшке, тот, произнеся формулы вежливости, выстреливает "тещиным языком", снятым так, что выглядит он почти непристойно. Техническая виртуозность Хичкока в "Молодом и невинном" упрятана столь глубоко, что ее не замечаешь. Между тем на съемки всего лишь одного тревеллинга, непрерывного движения камеры продолжительностью от силы минуту, Хичкок потратил два съемочных дня. Речь идет о финальной сцене, в которой герои переодевают бомжа, единственного свидетеля преступления, в пристойную одежку, чтобы он на танцульках в большом отеле нашел мельком увиденного им убийцу. Бомж ворчит: "Вы что, всерьез думаете, что среди всех этих людей можно найти одного с тиком?" И тут камера Хичкока доказывает, что чудеса возможны: она взлетает под потолок залы, пересекает толпу танцующих, чтобы остановиться на музыканте из джаз-бэнда, загримированном под негра и страдающем тем самым тиком. Остальное — дело техники: убийца по ошибке полагает, что полиция явилась на танцы за ним, а вовсе не за героем-беглецом, сбивается с ритма, привлекает тем самым к себе внимание и, наконец, падает в обморок. Так у великого Хичкока справедливость на экране восстанавливали именно камера и ритм, изображение и звук, а вовсе не симпатичные и немного нелепые герои.
"Дживс и Вустер. Второй сезон" (Jeeves and Wooster, 1991, Кармен Видео)
Очередные три эпизода телесериала о похождениях аристократа-полудурка Вустера и его невозмутимого, не дающего хозяину и пикнуть слуги Дживса, блестяще сыгранного писателем Стивеном Фраем, ничуть не слабее предшествующих и последующих: упоительный образец классического английского юмора. Голсуорси наоборот, комическая, но эпопея, скрывающая за ироническим изгибом губ Дживса много точных наблюдений за природой английского аристократизма. Например, один из постоянных персонажей фильма, действие которого происходит в 1930-е годы,— некто Родерик Споуд, вождь фашистского движения "Черные шорты", истовый защитник отечественных производителей брюссельской капусты, пытающийся завербовать в свою партию даже Дживса как представителя сознательного пролетариата. Под маской Споуда угадываются черты сэра Освальда Мосли, лидера британских нацистов, отделавшегося за свои подвиги всего парой-тройкой лет заключения в крепости во время войны. Он был женат на племяннице Черчилля, одна из сестер которой была, напротив, яростной коминтерновкой, воевавшей в Испании. Образ мыслей и той и другой никого из высшего света не смущал. Зато у Споуда была позорная тайна, которой шантажировали его Дживс и Вустер: в своей параллельной жизни он был талантливым дизайнером женского белья — вот этого общество бы не потерпело.
