Десять пациентов из Беслана, прибывших вчера ночью в Москву самолетом Минобороны, принял ГНЦ имени Сербского. Врачи говорят, что каждый из этих людей, переживших захват школы, находился на грани самоубийства. Одну из заложниц спасти не удалось — вернувшись домой из захваченной школы, она покончила с собой. Как утверждают психиатры, еще 132 жертвы теракта нуждаются в срочной госпитализации.
Сразу после теракта в Беслан вместе со специалистами Центра медицины катастроф вылетели десять ведущих сотрудников Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского. Именно они оказывали первую психологическую помощь выжившим после штурма школы в Беслане. "Наши специалисты разрываются на два фронта: одни работают в больницах, другие — на похоронных процессиях и кладбищах,— говорит директор института Татьяна Дмитриева.— Но одну жизнь мы уже упустили — после опознания своего ребенка одна из женщин покончила жизнь самоубийством". Психиатры всерьез опасаются целой серии подобных случаев. "Для массовых суицидов еще не пришло время,— уверен главный психотерапевт Минздрава Борис Казаковцев.— Обычно волна самоубийств начинается спустя месяц-два после разрешения чрезвычайной ситуации". Московские психотерапевты и психиатры, работающие в Беслане, выяснили, что 142 человека нуждаются в срочной госпитализации в психиатрические стационары. Десять из них вчера были доставлены в Москву.
Их поселили в четырехэтажном флигеле на территории института имени Сербского. Одна комната получилась "мальчишеской" — в ней живут пятеро мальчиков от 8 до 16 лет. Другую комнату врачи называют "семейной" — в ней 16-летняя девочка и ее мама (она оказалась в состоянии сильнейшего стресса, ожидая за оцеплением свою дочь). В последней — три женщины: матери привезенных детей и учительница, побывавшая в числе заложников в бесланской школе. Психотерапевты института завалили флигель игрушками, постерами и книжками. Здесь есть даже небольшая кухня, и при желании пострадавшие из Беслана могут сами готовить себе еду (могут даже сами себе стирать — ночью одна из московских фирм привезла во флигель стиральную машину, гладильную доску и утюг). Кстати, пострадавшие уже высказали свои кулинарные пожелания: вчера за завтраком все дети категорически отказались от манной каши и потребовали "много жареной рыбы". "Какая у них там на Кавказе может быть рыба?" — недоумевали дежурные медсестры и бежали в магазин за семгой.
Первым делом пациентов обследовали. Диагнозы у всех одинаковые: "острая стрессовая реакция" и "реактивная депрессия разной степени тяжести". Наибольшее опасение врачей вызывает состояние молодой учительницы по имени Анжела. У Анжелы несколько лет назад погиб единственный ребенок. Увидев смерть десятков детей своими глазами, Анжела испытала сильнейший стресс, и, как говорят специалисты, прежняя депрессия вернулась в десятикратном размере. Ситуация осложняется тем, что у пострадавшей остается осколок под кожей черепа и ей предстоит небольшая хирургическая операция.
12-летнего Сослана привезли в Москву с симптомами аутизма. Несколько дней подряд он не разговаривал, смотрел на всех стеклянным взглядом и постоянно раскачивался на стуле. Сегодня он впервые за все время после теракта не кричал во сне, а утром попросился на улицу. Но больше всего врачей радует состояние восьмилетнего Азамата. После первых же консультаций с психотерапевтом он стал интересоваться, когда же его наконец отвезут в московский цирк. Он очень хочет посмотреть на клоунов.
"На всех пациентов подействовал положительный шок от переезда в Москву,— объяснила директор института Татьяна Дмитриева.— Но пока мы не можем предположить, какая реакция будет после того, как спадет первая эйфория от смены обстановки". Первым делом психиатры намерены снять состояние страха, в котором пребывают пациенты из Беслана. "Мы боимся, боимся боевиков,— призналась одна из матерей пострадавших детей.— Мы видели, как они убегали. Их было несколько человек, и теперь они могут к нам вернуться".
ЮЛИЯ Ъ-ОСИПОВА