"Официальное телеобращение Владимира Путина к российскому народу коснулось мно
1K
3 мин.
"Официальное телеобращение Владимира Путина к российскому народу коснулось многих популярных тем, и оно могло бы удовлетворить большинство его соотечественников, однако оно не прояснило вопроса о том, какие конкретные изменения в политике последуют за катастрофой в Беслане... После этой речи осталось впечатление, что господин Путин использует шок от бесланской трагедии, чтобы активизировать построение более авторитарного и централизованного правления, а упоминанием о войне, объявленной терроризмом России, он пытается отвлечь внимание от растущих социальных и экономических проблем".
The Independent
"Российский президент говорил о страданиях сотен школьников... о 'боли' России... и это было вполне уместно... Но в речи прозвучали и ряд неприятных намеков на то, что президент Путин по-прежнему верит, что Россия может решить проблему терроризма только силовым путем. Он говорил о 'совершенно новом подходе к действиям правоохранительных органов'. Если под этим подразумевается более эффективная антитеррористическая стратегия, то это хорошо... Но если судить по прежним решениям, это может означать и драконовское ущемление гражданских свобод и прав человека всех народов Кавказа во имя обеспечения их безопасности от террористов. Кроме того, в речи президента Путина проскальзывало тревожное ощущение постсоветской паранойи... И что самое важное, он ни разу не упомянул Чечню. Таким образом он, очевидно, пытался дать понять чеченским сепаратистам, что события последней недели ни в коей мере не содействовали их успеху и что российское государство не отступит перед угрозой терроризма... Но горькая правда заключается в том, что, пока Россия не прекратит жестокого обращения с Чечней, с этой гноящейся раной на теле РФ, теракты будут продолжаться".
The Times
"Ни неожиданностью, ни преувеличением не было, когда президент Путин в выступлении по национальному телевидению сказал, что целью террористов было развязывание 'братоубийственной войны'. Более показательной была интонация искреннего раскаяния, что для Путина редкость... В устах человека, чье восхождение к власти и легкая победа на выборах в этом году зиждутся на имидже твердой власти, это следует воспринимать как признание, что Беслан представляет собой переломный момент... Путин не говорил ничего о каких-либо переменах в политическом курсе, несмотря на столь очевидный провал его нынешней стратегии. Путин только намекнул на усиление мер против подозреваемых в терроризме, на реформу системы управления кризисными ситуациями и на реорганизацию региональных служб безопасности. За последние десять лет таких реорганизаций было несколько. А результатов они принесли немного. Еще более неожиданным, чем раскаяние Путина, было его обращение к истории. Гордо заявив, что Российской Федерации, 'несмотря на все трудности, удалось сохранить ядро этого гиганта — Советского Союза', он тем самым обнаружил ностальгию по прошлому, которая руководит его поступками в большей мере, чем он готов признать".
Handelsblatt
"Вновь Путин стоит на распутье: его явная неспособность проявить настоящее, искреннее сочувствие создала вокруг него ауру холода. В своем телевизионном обращении к народу он даже не взял на себя личную ответственность за хаос в силовых структурах. Вместо этого он все время твердил 'мы' и пытался возложить вину за трагедию в Беслане на 'происшедший, к сожалению, развал Советского Союза'. Это говорит прежде всего о следующем: Путин делает ставку на продолжение той же линии. 'Россия проявила слабость, а слабых бьют',— сказал он и тем самым подвел базу под свою политику, которая в дальнейшем может получить еще более жесткую опору на армию, секретные и силовые ведомства. Такая стратегия имеет фатальные последствия: никогда прежде не было такой череды террористических актов, как в годы правления Путина".
China Daily
"Твердая решимость российского правительства не отступать перед угрозой терроризма была совершенно уместна. Колебания в борьбе с терроризмом лишь придадут террористам смелости. Поэтому необходимо единодушно бороться с терроризмом во всем мире... Ясно, что без мировой солидарности и единства терроризм не победить. А пока мы вынуждены считать жизни, загубленные во имя идей, которые не могут оправдать такое варварство".
