«Солдаты били нас прикладами винтовок. Гражданские, мужчины и женщины, также нас избивали»

4 июля 1946 года в польском городе Кельце произошел самый кровавый в послевоенной истории Европы еврейский погром. Поводом для него стал рассказ маленького мальчика о том, что его похитили и хотели убить евреи. Слова мальчика впоследствии были опровергнуты, в том числе им самим.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Пережившие холокост

Город Кельце находится в 170 км к югу от Варшавы. Это центр воеводства (административной единицы). В прошлом в документах и литературе на русском языке использовалось название города времен Царства Польского — Кельцы. В Российской Империи Кельцы были столицей Келецкой губернии.

Перед началом Второй мировой войны в Кельце жило 18 тыс. евреев, около четверти населения города. В 1942 году в созданное нацистами гетто были переселены евреи из других городов, так что еврейское население Кельце выросло до 24 тыс. человек. Большинство из них стали жертвами холокоста, 21 тыс. человек были отправлены в лагерь смерти Треблинка. К лету 1946 года в Кельце вернулось около 200 евреев. Лишь немногим из них удалось вернуть свою собственность, перешедшую в распоряжение поляков в период немецкой оккупации. Большинство, около 180 человек, нашли приют в принадлежащем еврейской общине доме №7 на улице Планты.

4 июля 1946 года евреи Кельце собирались принять участие в общепольской еврейской демонстрации с осуждением британской политики в Палестине. Но половина из них оказались в этот день в больнице и в морге.

Малолетний обвинитель

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В понедельник, 1 июля 1946 года восьмилетний польский мальчик Хенрик Блашчык ушел из своего дома в Кельце, ничего не сказав родителям. Вернулся он домой только вечером в среду, 3 июля. Родителям он рассказал следующую историю. К нему подошел незнакомый человек и попросил помочь отнести сверток в какой-то дом. В этом доме незнакомец запер мальчика в подвале. К счастью, Хенрику удалось сбежать. На вопрос одного из соседей, кем был незнакомец — евреем или цыганом, мальчик ответил, что тот не говорил по-польски, так что, видимо, евреем.

4 июля отец Хенрика Валента Блашчык вместе с сыном и одним из соседей отправился в милицию. В милиции рассказу мальчика поверили. Хенрик утверждал, что его держали в подвале дома еврейской общины на улице Планты, и даже указал на еврейского юношу Калмана Зингера как на человека, посадившего его в подвал.

Как относятся в Европе к евреям

В дом еврейской общины были отправлены милицейские патрули — в общей сложности около 30 человек. Милиция арестовала Зингера и начала обыск в доме. На вопросы местных жителей милиционеры отвечали, что евреи держали в заточении польского мальчика, а в доме могут находиться трупы других детей. У здания собиралась толпа.

Северин Кахане, глава еврейской общины Кельце, отправился в отделение милиции, чтобы выяснить, что происходит. Ему пообещали освободить Калмана Зингера (но обещание не выполнили). Арестованного юношу во время допроса избивали.

В доме еврейской общины не было подвала, о чем сообщил милиционерам Кахане. Это должно было поставить под сомнение правдивость рассказа Хенрика Блашчыка. Но вместо этого была выдвинута новая версия — мальчика держали в дровяном чулане.

Кахане также позвонил в местное управление Министерства общественной безопасности (МОБ).

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Глава управления Владислав Спичай-Собчинский и его советский советник Яков Шпилевой решили, что происходящее может быть политической провокацией. К дому еврейской общины были направлены сотрудники МОБ. В районе десяти часов утра на улице Планты появилось армейское подразделение — около ста солдат и пять офицеров. Для военнослужащих единственным источником информации о происходящем были люди из толпы, рассказывавшие о похищенных евреями детях.

Из постоянно растущей толпы доносились крики: «Бейте евреев, убивайте их, они ловят польских детей и зверски их пытают», «Верните наших детей», «Евреи, где наши дети, что вы сделали с нашими детьми?», «Мой любимый малыш… тебя здесь убили», «Где убитые дети? Мы вам отомстим», «Бейте их за наших детей».

Погром

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Милиционеры и военные вошли в дом еврейской общины и потребовали от обитателей, имевших оружие, сдать его.

Польский историк Божена Сайнок в своей статье «Еврейский погром в Кельце в июле 1946 года — новые свидетельства» приводит показания очевидцев о том, как развивались события дальше.

Почему Краков был значимым местом в еврейской истории

Ева Шухман, обитательница дома: «После того как милиция отобрала оружие, толпа вломилась в кибуц (на втором этаже), и милиционеры первыми начали стрелять в евреев. Они убили одного и ранили нескольких человек».

Альберт Гринбаум, обитатель дома: «Солдаты поднялись на второй этаж. Несколько минут спустя ко мне подошли два еврея и сказали, что солдаты убивают евреев и забирают их вещи. В тот момент я услышал выстрелы. После стрельбы на втором этаже стало слышно, что стреляют также на улице».

Один из военнослужащих выкрикнул, что видел трупы четверых детей, залитые негашеной известью. Другой кричал: «Ищите детей!»

Нападавшие вытаскивали евреев на улицу и выбрасывали из окон здания, избивали их камнями, штакетником, водопроводными трубами, молотками.

Барух Дорман, обитатель дома: «Солдаты в форме и несколько гражданских ворвались в здание. Я уже был ранен. Они приказали нам выйти и встать в шеренгу. Гражданские лица, в том числе женщины, стояли на лестнице. Солдаты били нас прикладами винтовок. Гражданские, мужчины и женщины, также нас избивали».

Рышард Салапа, милиционер: «Военные выводили евреев из комнат, люди били их чем попало. Вооруженные солдаты на это не реагировали. Некоторые из них вернулись в здание, чтобы вывести наружу других евреев».

Около 11 часов Северин Кахане, выбежавший из здания и пытавшийся звать на помощь, был застрелен выстрелом в спину. Начальники милиции и МОБ Кельце примерно в это же время сообщили о происходящем в Варшаву.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Примерно в то же время к дому на улице Планты попытался добраться местный священник Роман Зелек, но его не пропустили люди в военной форме.

Около полудня армия вытеснила толпу с площади перед домом, что позволило доставить некоторых раненых евреев в больницу.

Но вскоре на улицу Планты прибыло около 600 рабочих расположенного неподалеку сталелитейного завода. Предположительно их сагитировал дядя Хенрика Блашчыка, бригадир литейного цеха. Рабочие были вооружены дубинками, арматурой и камнями. Насилие вспыхнуло с новой силой. Рабочие убили около 20 евреев.

Погромщикам пытались противостоять сотрудники органов безопасности. Многие военнослужащие и милиционеры сражались против них, на стороне толпы.

Как гестапо НКВД и японские спецслужбы вывозили состоятельных евреев из Германии

Антисемитские выкрики погромщиков сменились на политические. Сотрудников органов безопасности обзывали «еврейскими лакеями». Погромщики выкрикивали: «Евреи — убовцы, убовцы — евреи» (УБ — управление безопасности.— “Ъ”), «Евреи — большевики», «Польшей правят евреи», «Долой еврейское правительство!», «Все это происходит из-за того, что у нас жидокоммунистическая диктатура!», «Они хотят коммунизм, мы им покажем коммунизм!»

Сотрудник МОБ Чеслав Конарский вспоминал: «Одна женщина сказала, что несколько дней назад евреи убили нескольких польских детей. Я спросил ее, видела ли она это сама, и в этот момент ко мне повернулся капитан армии и сказал: "Еврейский лакей, я тебе голову прострелю". Затем он ударил меня и приказал солдатам арестовать меня, но я смог скрыться». «Он защищает евреев, потому что сам еврей» — так кто-то в толпе сказал об агенте МОБ Юрковском.

Один из участников погрома дал такие показания: «Мимо меня шел мужчина. Кто-то сказал, что он еврей. Я его ударил. Офицер сказал, что его бить нельзя, что он не еврей. Если бы я знал, то не ударил бы».

В еврействе заподозрили солдата Марка Эрлбаума. Он обратился за помощью к офицеру из другой части, сказав, что он поляк, и показав свое армейское удостоверение. Офицер вернул ему удостоверение со словами: «Религия тут не указана». Женщина из толпы пыталась расстегнуть ширинку Эрлбаума, чтобы проверить, обрезан ли он. Солдата спас от нападок сотрудник органов безопасности.

Заподозренных в еврействе заставляли читать «Отче наш» и петь религиозные гимны.

Толпа часто вспоминала Гитлера. «Гитлеру нужно поставить памятник из золота, так как он научил нас бить евреев». «Гитлер с вами не покончил, так мы покончим».

Солдат Колпацкий впоследствии на суде рассказывал, что увидел на площади раненого еврея, мучившегося от нестерпимой боли, и добил его штыком — из сострадания.

Около 14 часов рядом с домом на улице Планты появилось пятеро католических священников, пытавшихся успокоить толпу. Один из священников предупредил людей, что армия может применить оружие, на что солдаты ответили, что поляки не станут стрелять в поляков.

Погром продолжался примерно до 15 часов. В 15:30 в Кельце прибыли на бронетранспортерах армейские подразделения из Варшавы. В городе был объявлен комендантский час.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Евреев, которым удалось спастись во время погрома, укрыли в безопасном месте — за железными воротами городской тюрьмы.

Убийства происходили не только на улице Планты.

В квартиру в доме 15 на улице Леонарда, где находились Абрам Мошкович, Регина Фиш и ее сын, родившийся три недели назад, постучались четверо мужчин, назвавшиеся милиционерами, и предложили пройти вместе с ними. Милиционером на самом деле был лишь один из них — капрал Стефан Мазур.

С Казимежем Новаковским, Юзефом Сливой и Антоном Прушковским он случайно встретился на улице. Новаковский предложил ему убить евреев, живущих на улице Леонарда, и забрать их имущество, на что Мазур согласился. На улице Абрама Мошковича и Регину Фиш с младенцем окружила разъяренная толпа, но Мазур объявил, что сам разберется с евреями. Он остановил первый попавшийся грузовик и спросил шофера, поможет ли тот вывезти евреев за город, чтобы там убить. Шофер согласился за 1 тыс. злотых ($2). В дороге Абрам и Регина просили сохранить им жизнь, предлагали за это крупные суммы денег. Регина попыталась убежать и была убита выстрелом в спину. Мошкович бежал вместе с младенцем, но уронил ребенка, которого погромщики застрелили. Сам Мошкович потерял сознание на поле ржи, а позже был избит до полусмерти уже другой группой погромщиков

В тот же день на станции Пекушев Келецкого уезда из поезда, следовавшего из Люблина во Вроцлав, были выведены из вагона и убиты восемь евреев, являвшихся репатриантами из Советского Союза.

В ходе погрома было убито 42 человека (в том числе несколько поляков), около 50 получили ранения. Не всех погибших удалось идентифицировать из-за отсутствия документов. Один из убитых значится в списке жертв под концлагерным номером, вытатуированным на руке.

Разбор погрома

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

После установления в Кельце порядка сотрудники МОБ арестовали 40 человек, подозреваемых в совершении преступлений.

8 июля на еврейском кладбище города состоялись похороны жертв погрома. На них власти обязали присутствовать местных жителей и военнослужащих расквартированных в городе частей.

В тот же день в город приехала расстрельная команда, и начался судебный процесс погромщиков. Следствие и суд проводились наспех, арестовывали в первую очередь политических противников Польской рабочей партии (коммунистической.— “Ъ”), арестованных пытали. Показания свидетелей защиты не заслушивались. Представителей советских органов госбезопасности не просили о даче показаний.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 2

Власти организовали присутствие большого количества местных жителей на траурных мероприятиях. Вполне вероятно, что в толпе тех, кто провожал убитых в последний путь, были и убийцы

Фото: Larry Allen / AP

Американский еврейский объединенный распределительный комитет «Джойнт» оказал гуманитарную помощь оставшимся в живых евреям Кельце. На фото — участники похоронной процессии с траурным венком от «Джойнта»

Фото: Larry Allen / AP

13 июля советское информационное агентство ТАСС сообщало из Варшавы: «С 8 по 11 июля в польском Верховном военном трибунале, заседавшем в городе Кельцы, рассматривалось дело группы лиц, повинных в участии в совершенном там еврейском погроме. По этому делу было привлечено 12 человек. В обвинительном заключении отмечено, что в период борьбы за единство польского народа и укрепление демократии реакционные организации развернули активную деятельность, направленную против государства и народа. Территория Келецкого воеводства стала местом, где совершались диверсии и убийства демократических польских деятелей. Во время референдума имели место попытки реакционных элементов сорвать народное голосование. Усиление антидемократической деятельности сопровождалось антисемитской пропагандой и антисемитскими вылазками, совершавшимися бандами НСЗ ("Народовы силы збройне") и ВИН ("Вольность и Неподлеглость"). В обвинительном заключении указывается, что кульминационным пунктом преступной деятельности польских реакционеров явился отвратительный погром еврейского населения, организованный 4 июля в Кельцах. Бандиты, участвовавшие в погроме, убили 41 и нанесли увечья 40 человекам. Как было установлено судебным следствием, организаторы погрома кричали: "Да здравствует Андерс!", "Да здравствует эмигрантское правительство!" Среди поджигателей и убийц находились андерсовцы в мундирах. 11 июля суд вынес приговор по делу участников погрома. Девять человек приговорены к смертной казни, один — к пожизненному заключению. Один подсудимый осужден на семь лет и одна обвиняемая — на десять лет тюремного заключения».

Среди приговоренных к расстрелу было два сотрудника милиции.

Польские коммунисты пытались использовать события в Кельце в своих целях — для борьбы с политическими противниками.

Вслед за первым судебным процессом было проведено еще несколько, в том числе по делу руководителей местных правоохранительных органов. Осужден был только начальник Гражданской милиции.

Примас Польши, архиепископ Варшавы кардинал Август Хлонд заявил, что погром и вообще положение евреев в Польше в большой степени объясняются тем, что «евреи заняли главные посты в правительстве Польши и стремятся создать такую государственную структуру, которую не хочет большая часть народа». Заявление кардинала осудил Всемирный еврейский конгресс. Епископ Кельце Чеслав Качмарек предположил, что погром организовали сами евреи, чтобы убедить Великобританию отдать им Палестину. Единственным представителем церкви, осудившим погромщиков, был епископ Ченстохова Теодор Кубина

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 2

Жертвы погрома были похоронены в братской могиле на еврейском кладбище, которое в период оккупации Польши использовалось нацистами как место расстрелов евреев и поляков

Фото: AP

Примас Польши кардинал Август Хлонд в пасхальном послании 1936 года, за десять лет до погрома, писал: «Запрещено нападать на евреев, бить их, калечить, клеветать на них. Нужно уважать и любить евреев как людей и соседей… Опасайтесь тех, кто подстрекает к насилию против евреев». При этом кардинал считал, что евреи ведут войну против католической церкви, идут в авангарде атеизма, большевизма и революционной деятельности, виновны в тлетворном влиянии на мораль, порнографии, мошенничестве, ростовщичестве и проституции

Фото: Jerzy Baranowski / PAP / Vostock Photo

После погрома в Кельце резко увеличилось число евреев, желающих эмигрировать из Польши. Если в середине 1946 года в стране, по данным Центрального комитета польских евреев, насчитывалось 240 тыс. евреев, то к весне 1947 года их осталось чуть больше 90 тыс.

Все евреи Кельце, пережившие погром, эмигрировали. Мирьям Гутерман, последняя оставшаяся в живых жертва этого погрома, умерла 19 сентября 2014 года в Тель-Авиве.

Новые показания мальчика

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

На протяжении многих лет в Польше действовало неофициальное табу на обсуждение случившегося в Кельце. В декабре 1981 года в еженедельнике Tygodnik Solidarnosc профсоюза «Солидарность» была опубликована статья с призывом к новому расследованию этих событий. Из-за введения в стране военного положения и ужесточения режима этого не произошло.

В 1986 году был выпущен документальный фильм Марселя Лозинского «Свидетели», в котором прозвучали голоса участников событий. В 1989 году, когда уже рушилась система социализма, полноценное расследование стало возможным, но до этого времени не дожили многие свидетели и не сохранились многие документы (как в Польше, так и в СССР).

В 1996 году, через полвека после погрома в Кельце, впервые заговорил человек, с которого все началось,— Хенрик Блашчык. Он дал интервью для документального фильма, в котором рассказал следующую версию случившегося. Осенью 1945 года домой вернулся его отец, угнанный на принудительные работы в Германию. Семья переехала из деревни Беляки в Кельце. Жили они в нищете и голодали. Однажды Хенрик ушел из города и отправился в Пиляки, в гости к семье Бартосинских. Ему там было хорошо, он смог как следует поесть. Он хотел остаться у Бартосинских навсегда, но через несколько дней вернулся домой. Отец его не ругал, но отвел в отделение милиции и велел рассказать, что его похитили евреи и держали в подвале. Семью Блашчык держали под охраной, освободив только в январе 1947 года. Впоследствии Хенрик много раз видел, как его отец пил водку с сотрудниками МОБ. И мать, и отец предупреждали его, чтобы он молчал, иначе люди из МОБ «отрежут ему голову». Хенрик Блашчык умер в 1998 году.

Судя по опубликованным уже в нашем веке документам, в 1946 году в милиции Хенрик сначала рассказал, что его похитили евреи, а потом отказался от этих показаний.

Некоторые польские авторы высказывали предположение о том, что погром был организован польскими и советскими спецслужбами как операция прикрытия, чтобы отвлечь общественное внимание от других событий.

Накануне исчезновения мальчика, 30 июня 1946 года, состоялся референдум о будущем государственном устройстве Польши, на котором большая часть населения проголосовала против коммунистов, но результаты народного волеизъявления были фальсифицированы в пользу коммунистических властей.

1–2 июля 1946 года, когда мальчик отсутствовал дома, на Нюрнбергском процессе рассматривалось дело об убийстве польских военнослужащих в Катынском лесу близ Смоленска.

Какие формы принимало недовольство благосостоянием

Расследование обстоятельств погрома в Кельце провел в 2001–2004 годах Институт национальной памяти — Комиссия по расследованию преступлений против польского народа. По итогам расследования был сделан вывод — случившееся было результатом случайного стечения обстоятельств, доказательств причастности советской стороны к провоцированию событий обнаружено не было.

В 2016 году, в семидесятую годовщину погрома, польские официальные лица сделали несколько противоречивых заявлений. Министр образования Польши Анна Залевская в телевизионном интервью сказала, что виновными в погроме в Кельце являются антисемиты, «но не совсем поляки». Министр иностранных дел Витольд Ващиковский объяснил, что Залевскую «неправильно поняли». Президент Польши Анджей Дуда принял участие в траурной церемонии, возложил венки на могилу жертв погрома на еврейском кладбище и к дому на улице Планты. В своей речи Дуда сказал: «В свободной суверенной независимой Польше нет места для предрассудков, нет места для расизма, нет места для ксенофобии, нет места для антисемитизма».

Алексей Алексеев