15 июля в ГМИИ им. Пушкина открывается выставка «Музы Монпарнаса», посвященная художницам, скульпторам, фотографам, музам и моделям, без которых невозможно представить художественную жизнь прославленного квартала Парижа начала XX века. Из российских музеев и французских частных собраний отобрали более двухсот произведений, многие будут показаны в России впервые. Накануне открытия бывший директор музея Монпарнаса, куратор Сильви Бюиссон рассказала Марии Сидельниковой о роли муз в истории Монпарнаса и о том, почему сегодня эти роли художницам не нужны
Мы действительно не хотели, чтобы выставка показывала женщину как объект, как обнаженную модель.
Фото: Предоставлено комитетом Жаклин Марваль, Париж
Фото: @ Sylvie Buisson, 2021
Кто они — музы Монпарнаса, героини вашей выставки? Как вы их выбирали?
Героини выставки — свободные (освободившиеся) женщины, которые отстаивали свой стиль, невзирая на социальные установки, моду и критику, и получили признание при жизни. Конечно, это не всеохватывающая выставка. Если бы мы решили включить в нее всех муз Монпарнаса, потребовалось бы в три-четыре раза больше работ. Нам пришлось выбирать, и часто мы делали выбор в пользу менее известных имен.
Признанные художницы были во Франции и в XIX веке, а о своих правах на доступ к образованию, работе с моделями и участию в салонах женщины начали заявлять уже после революции 1789 года. Что нового было в женском артистическом присутствии на Монпарнасе?
Это правда, были девушки, которых допускали до участия в салонах. Чаще всего это были либо дочери влиятельных художников, либо девушки из богатых семей, занимавшиеся меценатством и коллекционированием. В любом случае их было немного и за пределами своего круга веса в обществе они не имели. Статус женщины изменила Первая мировая. Когда мужчины ушли на фронт, в госпитали и на заводы пришли женщины. Слабый пол вдруг шагнул на мужскую территорию, их вклад в экономику стал заметен, общество стало в них нуждаться и — как следствие — постепенно с ними считаться. Избирательного права все равно пришлось ждать до 1944 года, но положение женщин сильно изменилось. Монпарнас был в самом центре этих изменений.
Почему именно он?
На самом деле изменения наметились еще на Монмартре, откуда вместе с Аполлинером и всеми художниками Бато-Лавуар на Монпарнас переехал Пикассо. Уже они к женщинам относились иначе, без высокомерия, и со временем это стало особенностью Монпарнаса. В местные академии, например, охотно принимали женщин: Камилла Клодель, Хана Орлова, Эйлин Грей, Анна Голубкина — все учились в Академии Коларосси, самой старой академии Монпарнаса. Но на Парнас приезжали за мечтой и те, у кого не было творческих амбиций. Такие женщины, как Кики или Юки, не собирались становиться художницами, они оказались в центре внимания как музы, вдохновляющие мужчин.
И как они относились к своему статусу музы?
Это же не их выбор, не социальный статус — в музы их определил контекст. Изначально многие из них были моделями. Замуж они, как правило, не выходили, с пренебрежением относились к традиционным устоям общества. И эта свобода в отношении к устоявшимся ролям делала их особенными. Такие женщины, как Кики, жили скромно, перебиваясь чем попало, но сохраняли большое уважение к себе и к художникам. Да, эти женщины могли провести с мужчиной ночь за ужин в Ротонде или Куполе, но их нельзя назвать проститутками. В 1980-х я встречала многих из них, и они рассказывали о своей жизни без стеснения. Это их выбор, ведь мужчин, художников они выбирали сами, им за это никто не платил.
Ну а музы из более состоятельных семей и с артистическими амбициями — Жаклин Марваль, Мария Бланшар, Тамара Лемпицка, Мари Лорансен — как складывался их путь в художественной жизни Монпарнаса?
Их тоже объединяло нежелание довольствоваться тем местом, которое традиционно было отведено женщине. Например, все они не желали участвовать в женских художественных салонах, которые существовали с 80-х годов XIX века. Они настаивали на участии на равных с мужчинами в Осеннем салоне, в Салоне в Тюильри — во всех «независимых» салонах. Жаклин Марваль, одна из пионерок женской художественной сцены на Монпарнасе, которая уже в 1914 году выставлялась вместе с Пикассо, очень хорошо это сформулировала: «Я не хочу, чтобы меня понизили до статуса женщины-художницы на салоне». Соня Делоне тоже придерживалась этой позиции: согласие на участие в женском салоне — это ссылка в женское гетто, это понижение статуса художницы.
Фото: Частное собрание
Фото: Собрание Владимира Царенкова, Лондон
Фото: Частное собрание
Фото: Частное собрание
Фото: Предоставлено Культурной ассоциацией Веры Пагавы, Париж
Можно ли их назвать феминистками?
Нет, они были индивидуалистками — в лучшем смысле слова. Без эгоистической коннотации. Никакого движения, объединения на почве женских прав и свобод на Монпарнасе, конечно, не было. Они знали друг друга, приятельствовали, не более того.
Пришлось ли вам как куратору адаптировать свой выбор работ под нынешний феминистский контекст? Исключать ню, например?
Мы действительно не хотели, чтобы выставка показывала женщину как объект, как обнаженную модель. Кики, к слову, долго была против, чтобы ее фотографировали. Позировать художнику, скульптору — да, а фотографироваться — нет, потому что не желала быть пассивной женщиной, объектом. Ман Рей ее долго уговаривал, и поняв, чего она боится, придумал образ виолончели.
А какую роль в становлении женщин как художниц играли мужчины?
Ключевую. Во-первых, критика вся была мужской. Я не знаю ни одной женщины. Но, надо отдать должное, критики поддерживали художниц. Андре Сальмон долго жил в России и много помогал русским и польским художницам в Париже. Менее известный, но очень влиятельный Андре Варно всю жизнь писал в «Фигаро» и поддерживал художниц Парижской школы, их много представлено на нашей выставке. Мари Лорансен была музой Аполлинера, он очень ее продвигал. Писал про нее, что она — сама женственность, и при этом осмеливается писать как мужчина. Хлопотал о ее участии в салонах. На выставке декоративных искусств в 1925 году даже Тамара Лемпицка не участвовала, хотя была уже важной художницей ар-деко, а Лорансен — да. Галеристы ведь почти не интересовались художницами — невыгодно, только Берта Вейль поддерживала и продавала их. Что касается творчества, то, конечно, были случаи ученичества, но самые интересные и продуктивные пары — это любовные. Огюст Роден и Камилла Клодель, Модильяни и Жанна Эбютерн. На выставке будет показан ее очень красивый автопортрет, и по нему видно, что не только мужчины многое берут от женщин, но и женщины — от мужчин.
Но все же цена этой продуктивности была очень высока. Для женщин такие союзы зачастую оказывались разрушительными и заканчивались трагически. Совместимы ли роли музы и художницы, как вы считаете?
Когда мы сравниваем мужчину и женщину, обнаруживается вот какой парадокс. Как художница, женщина является частью художественной системы, ее признание складывается из отзывов критиков, историков, коллекционеров, публики. Но как женщина, в своей личной жизни она полностью зависит от решения, которое примет ее партнер. И, несмотря на все сдвиги, 1920-е годы — это все-таки еще время, когда все законы общества работают в пользу мужчин. Роден не хотел официально признавать Клодель, она всегда оставалась в тени, на вторых ролях. Она ждала от него ребенка — я знаю это от семьи, близко с ними общаюсь,— но Роден заставил ее прервать беременность. Клодель всегда была чувствительной, с хрупкой психикой, но это стало последней каплей и подтолкнуло ее к безумию.
И художественный круг Монпарнаса оставался безразличным, никто ни слова не сказал?
Абсолютно. Ее никто не поддержал, хотя все знали. Критики были на стороне Родена. Никто не хотел ни говорить об этом публично, ни разбираться.
А женщины, те самые музы, они как реагировали?
К сожалению, в то время женщины все заканчивали не очень хорошо. Это надо признать. Жанна Эбютерн покончила с собой на следующий день после смерти Модильяни. Ему было 35, она почти на 15 лет его младше. Наркотики, алкоголь, болезнь — он сам летел в бездну смерти и тянул ее за собой. Ничего не сделал, чтобы уберечь ее. А ведь Жанна была очень талантлива и ее ждала большая карьера. Кики закончила свою жизнь в одиночестве и нищете. И это после стольких любовных авантюр! У этих женщин была тяжелая жизнь. Несмотря на стремление к свободе, они еще слишком зависели от мужчин.
Что происходит с определением «музы» в сегодняшнем контексте?
Женщины-художницы сегодня очень независимые, они не желают «творить» в паре с мужчинами. Последняя художница, которая состояла в «нормальной» паре с художником,— это Жанна-Клод и Христо. Мне кажется, что сегодня мужчин и женщин связывают скорее партнерские отношения или сотрудничество, а некоторые и вовсе отказываются говорить о какой-либо связи, хотя живут вместе. Я как-то готовила выставку про артистические союзы и стала разговаривать с одной такой парой современных художников, так они сразу закрыли этот вопрос.
Аннет Мессаже и Кристиан Болтански?
Они! Ни в какую не хотели участвовать как пара. Они существуют как два совершенно независимых художника.
«Музы Монпарнаса». ГМИИ им. Пушкина, с 15 июля