На «Ленфильме» прошла пресс-конференция, посвященная новому составу совета директоров и перспективам выхода старейшей отечественной киностудии из хронического, мягко говоря, кризиса. Событие, приуроченное к 125-й годовщине первого в России публичного киносеанса в театре «Аквариум», на месте которого исторически располагается «Ленфильм», навеяло Михаилу Трофименкову философские мысли о круговороте людей и идей в природе.
Слева направо: генеральный директор киностудии «Ленфильм» Федор Щербаков, глава Совета директоров киностудии Федор Бондарчук и вице-губернатор Санкт-Петербурга Борис Пиотровский
Фото: Алексей Смагин, Коммерсантъ / купить фото
Слева направо: генеральный директор киностудии «Ленфильм» Федор Щербаков, глава Совета директоров киностудии Федор Бондарчук и вице-губернатор Санкт-Петербурга Борис Пиотровский
Фото: Алексей Смагин, Коммерсантъ / купить фото
Разбуди петербуржца посреди ночи магическим словом «Ленфильм», и он отчеканит: «Ленфильм» — это наше все. И разрыдается: «Ленфильм» погиб. Да, студия на Каменноостровском была с 1920-х по 1980-е годы магическим «местом силы», колыбелью бесчисленных шедевров и целой уникальной «ленинградской школы». И да, «Ленфильм» как кинофабрика, а не просто территория с потрепанными зданиями скорее мертв, чем жив. Фильмы собственного производства за четверть века можно пересчитать по пальцам.
Фильмов, возможно, снято даже меньше, чем сменилось за то же время генеральных директоров. Вступивший в должность в сентябре 2020-го Федор Щербаков — седьмой руководитель с начала века. До него семь месяцев должность исполняла продюсер Инесса Юрченко, сменившая Эдуарда Пичугина, управлявшего студией рекордные семь с лишним лет.
С 2012-го совет директоров студии возглавляет Федор Бондарчук: на него, как на «варяга», Санкт-Петербург до сих пор возлагает надежды, что мистическая Москва выручит.
Главный же смысл новых перемен в совете директоров заключается в исключении людей, причастных к кинопроизводству: конкретно — Алексея Германа-младшего. Страховка от конфликта интересов — понятный резон. Точнее говоря, от потенциального конфликта в случае возобновления производства.
Любое руководство первым делом представляет план спасения. Обнародованный Пичугиным план развития на 2016–2020 годы заявлял цель вернуть «Ленфильму» роль одной из главных студий страны с мощным производственным и творческим ресурсом, преодолеть финансовый, производственный и кадровый кризис, осуществить ребрендинг. «План Юрченко» в июле 2020 года излагал четырехэтапную «стратегию оздоровления» на пять лет. Стратегия включала как утопию концентрации на студии международных киномероприятий, так и откровенное безумие: роспись гигантскими граффити студийных строений и обустройство променада, декорированного реквизитом классических фильмов из студийных фондов. Карнавальные мечты не оставили и новое руководство. На лето запланировано открытие сквозной «пешеходной улицы» через территорию «Ленфильма». Не помешает ли свободная циркуляция народа студийной рутине, коли уж производство обречено возродиться, непонятно.
Но отсутствие производства среди студийных проблем стоит едва ли не на последнем месте. На первом — чудовищная задолженность.
В 2013 году студия рухнула в кабалу, получив от ВТБ кредит в 1, 53 млрд руб. под 10,25% годовых. К декабрю 2020 года задолженность достигла 2,2 млрд руб.
От дефолта спасли 1,5 млрд руб., выделенные Министерством культуры. Что касается финансового фронта, господин Щербаков обнадежил: за полгода 70% долгов погашены, 30% — реструктурированы. На конец марта задолженность составляла 631 млн руб. Тоже деньги.
Как же рассчитаться с долгами, без чего к производству и приступать не стоит? Господин Щербаков назвал «золотой ключик»: продажа непрофильных активов — филиала «Ленфильма» на улице Тамбасова. Это семь помещений в 17 тыс. кв. м на участке 97,7 тыс. кв. м. Проблема в том, что аукцион, который «Ленфильм» обещает объявить уже в мае,— седьмая с 2015 года попытка «расстаться с Тамбасова». При шестой попытке в феврале 2019 года Эдуард Пичугин назвал цену отсечения в 1,3 млрд руб. при начальной цене в 1,6 млрд, что было уже на 600 млн руб. меньше, чем при пятой попытке. Еще одна проблема улицы Тамбасова: на ней припаркованы 56 студийных ретроавтомобилей. Их, безусловно, надо перебазировать, но вот куда — до сих пор непонятно.
Второй потенциальный источник доходов — возвращение студии прав на так называемую «Золотую коллекцию» в 2 тыс. фильмов, каким-то образом отошедших до 2024 года к ООО «Твин СП».
Именно отчуждение кинофонда от студии переполнило чашу терпения легендарного директора студии режиссера Виктора Сергеева. В 2002-м он шикарно хлопнул дверью, объявив, что не смирится с «ограблением» студии.
Господин Щербаков сообщил, что усилия по возвращению прав на управление коллекцией практически увенчались успехом.
Заодно он опроверг упорные слухи о массовых увольнениях числящихся в студийном штате специалистов. То есть людей, не работающих в силу отсутствия работы, но получающих более или менее символическую зарплату. На них студия потратила за неназванный — предположительно десятилетний — период не бог весть какие 20 млн руб. По словам господина Щербакова, руководство просто поинтересовалось о творческих планах 15–20 сотрудников, числящихся в творческом отпуске. Кто-то из них выразил желание выйти из отпуска, кто-то не выразил.
Роковой вопрос: будет ли «Ленфильм» производить кино. Ответ очевиден, как и пять, и десять лет назад: конечно, будет.
Зато новые планы более конкретны. Новорожденный фонд поддержки производства игровых полнометражных фильмов «Ленфильм Дебют» вот-вот отберет первые десять режиссерских проектов: 300-миллионный бюджет фонда будет сформирован благодаря «Золотой коллекции». Плюс некие два сериала, несколько столь же неочевидных заявок, включая фильм ужасов, и лента Игоря Угольникова «Учености плоды».
В общем, пресс-конференция открыла для Санкт-Петербурга очередной круг его любимой забавы: оплакивать «Ленфильм», одновременно заранее проклинать новое руководство студии и возлагать на него — ну, или на чудо — надежды.