«Яндекс» и московский Музей космонавтики запускают просветительский проект Space Days к 60-летию первого полета человека в космос. Пользователи «Яндекса» смогут подтянуть английский вместе с космонавтами, узнать, как живут, общаются, готовят и отмечают дни рождения на борту МКС, и заказать еду, аналогичную космической, с доставкой на дом.
Фото: ИТАР-ТАСС/ Михаил Метцель
Фото: NASA
Урок космического английского
«Яндекс.Практикум» сделал для проекта бесплатный интерактивный урок английского. Он основан на историях и личном опыте космонавтов Сергея Рязанского и астронавта Паоло Несполи, которые сами и озвучили урок. Они рассказывают, как космонавты спят в невесомости, какие кулинарные эксперименты проводят, как отмечают дни рождения и что видят из иллюминаторов. Пользователю предлагается выполнять учебные задания, которые одновременно тренируют английский и помогают запомнить наиболее познавательные факты о жизни в невесомости.
«Мы всегда учим английскому через сторителлинг. Раньше наши сценаристы сами придумывали сюжет для обучающих интерактивных историй и никогда не делали их документальными. В этот раз история основана на реальных событиях из жизни на МКС. А еще урок озвучен настоящими космонавтами. Пользователи смогут улучшить английский, узнать, как устроен быт в невесомости, и послушать живой современный английский, на котором общаются на орбите» (Петя Янович, английский от «Яндекс.Практикума»).
Космическая еда
Просветительский проект Space Days
Фото: Yandex
Просветительский проект Space Days
Фото: Yandex
«Яндекс.Лавка» предлагает пользователям космическое меню, состоящее из блюд, аналогичных тем, которые космонавты едят на орбите. В «Лавке» можно будет заказать готовые блюда, например творог российских космонавтов, космический бургер астронавтов США, лазанью итальянских астронавтов и другие. А еще наборы для приготовления еды по рецептам космонавтов или собрать бонус-контейнер из космических снеков.
«Все мы прожили удивительное коронакризисное время. Время, когда каждый человек почувствовал себя чуть-чуть космонавтом. В условиях изоляции нам приходилось вновь находить общий язык между собой так же, как и международному коллективу космической станции приходится выстраивать и адаптировать универсальный английский для эффективного решения рабочих и бытовых вопросов. А еще мы, как и все в изоляции, восполняли свои эндорфины за счет простых земных радостей: вкусной и любимой еды, дружеской беседы, делясь с коллегами национальными блюдами и традициями. В этом проекте вы сможете еще больше приблизиться к жизни реального космонавта, улучшить свой навык разговорного английского языка и заодно попробовать блюда, аналогичные космическому рациону международного экипажа» (Сергей Рязанский, космонавт, ученый, участник проекта Space Days).
Просветительский проект Space Days
Фото: Yandex
Просветительский проект Space Days
Фото: Yandex
Информацию о космической еде и жизни космонавтов на орбите для проекта предоставил московский Музей космонавтики, который также привлек космонавтов к участию в проекте. В течение двух недель с 12 апреля в рамках проекта будет проходить Instagram-конкурс, в котором можно выиграть именные пригласительные в музей с автографами космонавтов, а также другие космические подарки. Условия конкурса читайте на сайте проекта.
Участники проекта
Сергей Рязанский — два полета в космос, первый в мире ученый—командир космического корабля, кандидат биологических наук, Герой РФ.
Паоло Несполи — три полета в космос, итальянский инженер, астронавт.
«Яндекс.Практикум» — сервис онлайн-образования, где каждый может получить навыки для работы и жизни. Сейчас в «Практикуме» можно освоить одну из современных ИТ-профессий, стать интернет-маркетологом или дизайнером, а также заговорить на английском языке за полгода, прокачать софт-skills для развития и укрепления своих позиций.
«Яндекс.Лавка» — новый формат «магазина у дома». Главное отличие — в «Лавку» не надо ходить.
Музей космонавтики — истории покорителей космоса и подлинные артефакты побывавших в космосе на 4500 кв. м. Филиал музея — Дом-музей главного конструктора Сергея Павловича Королева, человека, благодаря которому мечта о космосе стала реальностью.
«Роскосмос» — российская корпорация, управляющая космической отраслью страны.
«Мы не соблюдаем правила, мы не соблюдаем инструкции»
Ведущий участник просветительского проекта, летчик-космонавт Сергей Рязанский любезно согласился просветить редакцию «Ъ-Науки».
— Есть уже очень большой опыт совместной жизни в закрытом и очень небольшом пространстве людей и разных полов, и разных национальностей. Вероятно, появились стереотипные проблемы. Каковы они, каковы способы их разрешения и бывает ли, что они достигают такой остроты, что требуют вмешательства извне?
— Отличия, конечно, на станции между членами экипажа есть. Летают представители разных стран. С разным воспитанием, в том числе с разным религиозным воспитанием. Национальными особенностями, привычками. Что-то — чисто индивидуальная особенность, а что-то — сформированное обществом, окружением, правилами той страны, в которой рос. И, конечно, отличия существуют. Кто-то привык перед любой едой, взявшись за руки, помолиться. Кто-то вообще не парится по поводу религии, выполняет свою работу, цинично глядя на этот мир.
Русский человек совершенно не переносит то, что называется «ябедничать» или «стучать». Это в нашей культуре заложено. У американцев считается делом чести информировать вышестоящее руководство: что-то, по его мнению, идет не так. Опять же в западном менталитете есть правила, и их надо соблюдать. Есть инструкция — она непреложный закон. Русские очень креативны. Мы не соблюдаем правила, мы не соблюдаем инструкции. Инструкция — это общая канва моих действий. Но ведь не может быть в инструкции описаны все нюансы моей ситуации. Поэтому очень легко наши ребята справляются с какими-то нештатными ситуациями. Если у американца что-то выходит из строя, он сразу выходит на связь: «Хьюстон, у нас проблема!» Русские берут скотч, чинят, гвоздиком подпирают, выходят на связь, говорят: «Земля, у нас тут проблема была, мы ее вот так, вот так, вот так решили, фотки прилагаются, в общем если что не так, вы нам сообщите». Разный подход. Я не могу сказать, что что-то плохо, что-то хорошо. Оно просто разное. В случае нештатной ситуации, например, у тебя нет времени рассуждать и думать. Ты должен действовать четко по алгоритму, по инструкции. И, соответственно, мы берем американский подход, применяем на российских членах экипажа. В случае когда есть время подумать, пообсуждать или где-то ситуация не полностью описана в инструкции,— тут включается российская креативность, каким образом избежать проблемы и решить ситуацию.
Потому что ждать, пока Земля проведет анализ, даст советы,— это потеря времени, ресурсов и это может быть критично для жизни экипажа. Поэтому да, мы разные, но ключевая вещь — это принимать человека таким, какой он есть. Со всеми его плюсами и минусами. Да, я уважаю своего коллегу за то, что он другой. Его мнение мне тоже интересно, потому что он же по-другому видит эту ситуацию. Я не навязываю свое мнение, да, я прислушиваюсь к его мнению, я высказываю свое, конечно, даю обратную связь, но… Нет возможности «задавить» человека, потому что, ну, нет такой цели, да, то есть мы работаем со взрослыми людьми, с профессионалами, мы должны друг друга уважать и понимать. Это самое главное.
— Похожий вопрос, но более конкретный: считается, что между американцами и русскими есть культурные различия. Можно предположить, что на МКС они проявляются ярче. Нельзя ли их описать?
— На самом деле историй таких много. Самая, наверное, веселая была, когда в первом полете у меня командир Олег Котов летит по станции, видит: наши американские коллеги мнутся около американского туалета. Известная история, что американцы свой не смогли сделать и купили у русских, поэтому у нас стоит два одинаковых изделия на российском сегменте и на американском. Ну он говорит: «Ребят, в чем дело?» Они говорят: «Да вот, красная лампочка загорелась, мы Хьюстону позвонили: типа, Хьюстон, у нас проблема, Хьюстон сказал: “Подождите, мы сейчас решаем” — и пропали со связи». Олег говорит: «Ну да, связи еще не будет 40 минут. Ну что вы мнетесь, сходите в российский сегмент. Хотя,— он говорит,— давайте я починю. Это делается элементарно. Датчик один пальцем протереть — все, и нештатка снимется, и все будет работать». Говорят: «Нет, нельзя. Хьюстон добро не дал». Он говорит: «Ну вы не мнитесь, сходите в российский, сорок минут связи не будет».
Или еще история была. Тренируемся со своим американским борт-инженером. Для меня тренировка уже достаточно рутинная, то есть примерный план инструктор накидал, я понимаю: ничего интересного. Я это все прекрасно знаю. Ему — тем более: он каждому экипажу дает одни и те же тренировки. И, в общем, мы с ним переглядываемся, я говорю: «Слушай, накидай нам там нештаточек». Ну он принял сведения к действию и начал как на пианино играть на этом пульте, который с нештатными ситуациями. В общем у нас все: у нас дырявый скафандр, у нас течет корабль, у нас течет топливо, падает давление, где-то пожар — все нам накидал, по-моему, что можно придумать. И я там как-то жму клавиши, сидит рядом мой американский борт-инженер и задумчиво, медленно листает борт-документацию. Я говорю: «Рэндальф, в чем дело?» Он говорит: «Сергей, я не понимаю, по какой странице инструкции, борт-документации, мы работаем». Я ему говорю: «Дружище, эта ситуация не описана ни в одной инструкции, работаем по ситуации, по состоянию».— «Ага, понял, да. А по какой странице?» И ты понимаешь, что ну все, вот человек — он хороший профессионал, военный летчик, 83 типа самолетов освоил, воевавший в Ираке, как бы с опытом, летал на шаттле…
Космонавт с инструкцией непобедим. И в итоге как бы стиль работы, да, после этого у нас был, то есть я ему даю четкую задачу: «Смотри, мы течем, страница такая-то, выполняешь все это дело». Вот если ему дать вот эту вот задачу, он с ней справится и можно о ней забыть. Он профессионал, даже проверять не надо. Ну а я уже работаю по ситуации. Значит, если у нас скафандр дырявый, а мы течем, значит, надо как-то компенсировать… Ну, в общем, дальше я, видя ситуацию целиком, начинаю работать по пониманию. И вот в этом, наверное, наша главная сила — в креативности, в понимании общей картины. Пример, который я на лекциях привожу: ночью вы возвращаетесь из какого-нибудь заведения. Пустая улица. Горит красный свет. Мы перейдем улицу? Посмотрели налево, направо — нет машин вообще. Мы перейдем? Ну перейдем. Ну если это будет нормальная улица, не Ленинский проспект, где много полос. Американец так и будет стоять.
— Первые полеты в космос и первые экспедиции на орбитальные станции были экстремальными событиями. Теперь с Земли кажется, что это рутина, нечто вроде дежурства на маяке, никакого повседневного героизма. А на самом деле как?
— Действительно, космонавтика сейчас потеряла вот тот ореол романтичности, первопроходчества, хотя на самом деле мы всего-то вышли на орбиту, да? Нам надо возвращаться на Луну, нам надо лететь на Марс, и все космические проекты априори безумно опасны. Да, мы понимаем, на что мы идем, у нас это называется «оправданный риск». Но пока мы еще не доросли до той степени надежности техники, чтобы сказать, что фактически профессиональные космонавты — это будущие таксисты. Полетел, отвез туриста в космос или ученого в космос, ученый там что-то поделал, ты вернул его обратно.
Я думаю, что сейчас как раз такой переходный этап. С одной стороны, мы еще остались в этой рисковой, опасной, первопроходческой части, когда там корабли наших мореплавателей уже успешно держались в шторма, но все равно многие корабли пропадали и… с концами, да. Люди уходили открывать Америку и обратно не возвращались. Ну а, с другой стороны, сейчас, в ближайшее время, если никакой трагедии не будет — будет взрывной рост космического туризма. Потому что это не только же Илон Маск. Это Locked Martin, это Boeing, это Брэнсон, это Безос. Вообще, в мире за последние пару лет появилось более 500 космических стартапов. Космос снова становится популярным, и в него приходит частный бизнес. А частный бизнес, естественно, более эффективен, чем государственные агентства. Поэтому, я думаю, в ближайшее время мы будем как раз наблюдать экспансию человечества (по крайней мере пока) в ближайший космос и новый виток развития космонавтики, когда это будет интересно, выгодно, технологично и перспективно.
У всех цели разные. Кто-то действительно мечтает с детства быть космонавтом, кто-то хочет, отцу доказать, что он чего-то стоит. Я не мечтал быть космонавтом, я, в общем, случайно попал в отряд, когда набирали, Российская академия наук набирала ученых. Я подумал: «Ну какая разница, где науку делать — здесь или там?» Я не понимал, куда я иду вообще, то есть я даже не представлял, что такое отряд космонавтов. Но получилось достаточно быстро: в 2003 году меня набрали, в 2005-м я получаю диплом космонавта, и меня вызывает начальник, говорит: «Сергей, ну так получилось. Ты никогда не полетишь в космос, ищи новое место работы. Американцы закрыли программу шаттлов, выкупили все места ученых на наших кораблях… То есть осталось два места — кресло командира и кресло борт-инженера».
Командир в основном военный, а я гражданский. Борт-инженер — с инженерным образованием, которого у меня нет. Но я же экзамены сдавал наравне с ребятами. Я же понимаю, что я не хуже. И для меня всегда очень сильная мотивация, когда мне кто-то говорит, что у меня что-то не получится. И мне хочется им доказать, что я тоже человек, что ученый тоже человек, нельзя судить только по базовому образованию. Человек ученый — он всю жизнь свою учится. И мне легко даются все эти знания. Ну и тогда я закусил, я понял, что мне надо доказать, несмотря на то что шансов не было и все вокруг говорили: «Систему не сломать, у тебя никогда не получится». У меня получилось. Ну заняло, правда, это десять лет, но получилось.