Апрельские симпатии зрителей можно описать словами полузабытого писателя-деревенщика, в начале 1990-х решившего подзаработать на "чернухе": "Пришла весна, зажурчали ручьи, ласковое солнышко растопило сугробы, под сугробами обнаружились неопознанные трупы". Добрая половина фильмов-фаворитов играет на чувстве страха и смутной метафизической вины. Не хотелось бы связывать этот феномен с праздником Пасхи, но, очевидно, таков современный человек: когда ему предлагают задуматься о возвышенном, он сразу же представляет себе всякую загробную дрянь. Кровавая борьба сект в "Багровых реках-2". Казнь египетская для современной цивилизации, принявшая форму зомби-революции, в "Рассвете мертвецов". Острое переживание двойственности любого, самого симпатичного, человека в "Тайном окне", которое, кстати, можно трактовать как последствие первородного греха. И тот же инстинктивный страх перед безликим Злом, способным похитить твою личность, в "Забирая жизни". К этой же категории можно отнести и "Страсти Христовы", где тайна божественного пришествия решена как кровавый аттракцион, великая метафора низведена до уровня snuff movie. Нормальные зрители пытаются сопротивляться, судорожно хватаясь за редкие в апрельском репертуаре "добрые" фильмы, отмеченные то печатью идиотизма, то ярко выраженной вторичностью: "А вот и Полли" с Беном Стиллером, "Убойную парочку" копов-раздолбаев, "Агента Коди Бэнкса-2" и незадачливых отечественных авантюристов в "Даже не думай-2". В общей своей массе и зрители апокалиптические, и зрители добродушные буквально подавляют зрителей "вдумчивых" и "серьезных", которым пришлось довольствоваться феминистской драмой "Улыбка Моны Лизы", которая ничего, кроме озлобления против мымр-суфражисток, вызвать не может.