200 лет назад, 10 февраля 1821 года, император Александр I приказал увеличить пошлины с иностранного вина «для поощрения к разведению виноградных садов в южных губерниях». С той же целью российским виноделам, имевшим собственные виноградники, разрешали продавать вино оптом, в розницу и в разлив без налогов и сборов. Однако в результате, как и после предыдущих подобных решений, свое материальное положение резко улучшили не отечественные производители, а мошенники.
«В 1783 г. был завоеван Крым, в 1812 г. присоединена Бессарабия, затем последовало постепенное завоевание Кавказа»
Фото: Дмитрий Бальтерманц / Фотоархив журнала «Огонёк»
«В 1783 г. был завоеван Крым, в 1812 г. присоединена Бессарабия, затем последовало постепенное завоевание Кавказа»
Фото: Дмитрий Бальтерманц / Фотоархив журнала «Огонёк»
«Подделыванные и подкрашиванные»
Нет повести печальнее на свете, чем повесть про заботу о народе. Примеров тому бессчетное число в любой области отечественной истории. Так, практически в каждой появлявшейся в дореволюционные времена публикации о российском виноградарстве и виноделии рассказывалось, что своему появлению в России в XVII веке они обязаны заботившемуся о благе подданных царю Алексею Михайловичу.
Его отец, царь Михаил Федорович — если верить документам конца XVIII века — в 1613 году, вскоре после восшествия на престол, повелел заложить первые виноградники в Астрахани — самом южном городе страны в ту эпоху. Основная часть урожаев винограда, как и прочих плодов астраханской земли, шла на царский стол. Но по приказанию второго из династии Романовых мало-помалу началось и изготовление вина.
Тишайшего царя вполне можно было бы счесть и одним из первых защитников отечественного производителя. Ведь к потреблению подданными привозного иноземного виноградного вина он относился не просто плохо, а резко отрицательно. Правда, защищал он больше торговлю крепкими напитками. В утвержденном им 22 апреля 1667 года «Новоторговом уставе» говорилось:
«А вина и розных иных питей перед прежним гораздо много привозят, и оного много не нужно надобно; потому что на Государевых кружечных дворах чинятся от того убытки и недоборы большие».
В результате были приняты меры, позволявшие компенсировать падение доходов питейных заведений от снижения потребления «хлебного вина» и, соответственно, уменьшения поступлений в царскую казну:
«Великий Государь указал: с вин и иных розных питей с иноземцев взять больше пошлин, как с иных товаров у Архангельского городка».
В итоге с винной «беремянной бочки», вмещавшей 10 ведер или почти 123 литра мальвазии, мускателя и других популярных среди имущих подданных российского самодержца виноградных вин взимали 60 серебряных рублей. А за рейнское — 40. Для сравнения, тогда же постельнице царицы из знатной дворянской семьи платили 4 рубля в год.
Казалось бы, на пути иностранных вин в Россию поставлена непреодолимая преграда. Но новые пошлины не распространялись на вина «для церковных потреб». Поэтому у желающих ввозить заморские напитки, как и у жаждущих их потреблять, появился путь для ухода от обременительных выплат. Дорогие вина доставлялись в Архангельск под видом церковных. А для причащения верующих фабриковался фальсификат. Понятно, что подобные операции не могли проходить без деятельного участия архангельских чиновных людей.
Со временем импортеры обнаружили еще одну прореху в «Новоторговом уставе».
Он предписывал взимать пошлины с иностранцев, привозивших вино в Архангельск. Так что хитроумные государевы подданные начали доставлять иноземные напитки сами. И через Великий Новгород, Псков и Смоленск. Явление это приняло такие масштабы, что в дело вмешалась царевна Софья Алексеевна, правившая от имени малолетних братьев Ивана и Петра.
В указе царей и великих князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича от 4 августа 1683 года таможенных голов и целовальников в Архангельске и всех порубежных городах обязали взимать пошлины за ввоз виноградного вина, всех видов водок и сахара с русских людей точно так же, как и с иноземцев. В том же размере и ефимками (талерами).
Кроме того, было приказано оформлять документы за подписью таможенных голов, в которых точно указывать объем и вес бочек. А без таких «отпускных выписей» из таможни торговать вином в Москве и других городах категорически воспрещалось. Ко всему прочему тем же указом вводился дополнительный пятипроцентный налог с продажной цены вина.
Одновременно закрывался и ставший привычным способ ухода от пошлин с помощью объявления доставленного вина церковным:
«На Москве и во всех городах,— говорилось в указе,— смотреть накрепко, чтоб вместо церковного иных никаких питей в привозе не было; а буде явятся у кого, вместо вина церковного, иные какие питья, имать на Великих Государей бесповоротно и без пощады».
А производителей и хранителей фальсифицированного церковного вина кроме конфискации товара ожидало и суровое наказание:
«А у кого объявятся, вместо церковного вина, иные какие питья подделыванные и подкрашиванные, и тем людям сверх взятья тех питей, чинить жестокое наказанье, бить кнутом нещадно».
«Таможенным Головам и целовальникам описывать именно, сколько у кого из которых городов какого питья счетом бочек» (на фото — выпуск вина из таможни. Санкт-Петербург, 1900-е годы)
Фото: Росинформ, Коммерсантъ
«Таможенным Головам и целовальникам описывать именно, сколько у кого из которых городов какого питья счетом бочек» (на фото — выпуск вина из таможни. Санкт-Петербург, 1900-е годы)
Фото: Росинформ, Коммерсантъ
«А в худых местах не заводить»
Вновь могло показаться, что проблема решена раз и навсегда. И вновь это не соответствовало действительности. Избавившемуся в 1689 году от опеки сестры Петру Алексеевичу докладывали, что иноземные купцы, чтобы снизить издержки, начали привозить низкокачественное виноградное вино. В ответ царь приказал взимать с виновных дополнительную пошлину. К примеру, согласно появившемуся в 1699 году «Наказу таможенным головам» в подобных случаях за ввоз «церковного мешанного» полагался штраф в 20 ефимков с бочки.
А иностранцы начали продавать вино прямо с кораблей в малых бочонках, фактически мелким оптом, что позволяло продавцам поднять цену, а покупателям ускользнуть от внимания таможни. Царь 2 июня 1700 года приказал за такие проделки наказывать иноземцев так же, как и русских корчемников, незаконно торгующих «хлебным вином».
Однако было очевидно, что эта игра в кошки-мышки может длиться вечно и нужно действовать иным способом. Ведь в виноградном вине нуждалась церковь, да и сам царь любил этот напиток настолько, что завел в венгерском Токае своего рода пункт скупки местного сладкого вина, которое предпочитал всем другим, во главе с командированным туда офицером.
Выход напрашивался сам собой: нужно было еще интенсивнее развивать собственное виноделие. 30 мая 1700 года в наказе Астраханскому воеводе царь приказал расширить виноградники:
«Виноградные сады завесть в новых местах, а в худых местах не заводить, где виноградного плода не чаять».
Но результаты культивирования отечественного винограда в Астрахани отнюдь не обнадеживали.
Производство вина из него и в более поздние времена, когда площади под «виноградными садами» и урожаи выросли, приводило к неутешительным результатам.
Продукт получался слишком водянистым и кисловатым.
Начались поиски и других земель с климатом, подходящим для разведения винограда. Сохранились свидетельства того, что Петр Алексеевич приказывал отправлять посадочный материал донским, терским и гребенским казакам. А чтобы заинтересовать их в виноградарстве и виноделии, разрешил им торговать вином собственного производства беспошлинно. Виноград начали разводить и перебравшиеся в его правление в Кизляр уроженцы Закавказья.
Вот только лозы, урожаи и производство вина росли не так быстро, как хотелось первому российскому императору. А потому при его преемниках в винном деле на протяжении десятилетий почти ничего не менялось. К примеру, в 1731 году на продаже обывателям качественного, но ввезенного как церковное вина попались греки, квартировавшие в греческом же Никольском монастыре в Москве. Они, оправдываясь, утверждали, что, будучи иноземцами, не знали всех тонкостей русских законов. Правительствующий Сенат смилостивился и не стал реквизировать 18 бочек и бочонок вина, ограничившись наложением штрафа в размере двойной таможенной пошлины.
Тем временем к 1736 году в Астрахани и вокруг нее было уже 19 виноградников. Постепенно набирало силу и виноградарство на северных предгорьях Кавказа, так что к началу 1750-х годов терские и гребенские казаки начали возить вино своего производства в Астрахань на продажу. Однако на пути отечественного виноделия возникло новое препятствие, причем на многие годы.
«Несут всекрайнейшую нужду»
«А вина и розных иных питей перед прежним гораздо много привозят»
Фото: Росинформ, Коммерсантъ
«А вина и розных иных питей перед прежним гораздо много привозят»
Фото: Росинформ, Коммерсантъ
«Гребенское и Терское Семейное войско,— говорилось в донесении Военной коллегии в Сенат в 1761 году,— имели для лучшего себя содержания виноградные сады, и делаемое виноградное вино продавали и вывозили в Астрахань и в прочие места и в Кизляр, от чего тогда исправность и пропитание имели».
В 1757 году, как указывалось в том же документе, порядок был изменен, и урожай у казаков и жителей Кизляра начала скупать Астраханская садовая контора, причем по крайне низкой казенной цене. Как выяснилось в ходе разбирательства, указ об этом подписал кабинет-секретарь императрицы Елизаветы Петровны барон И. А. Черкасов. И было ли на то повеление самодержицы или нет, никто сказать не мог — ни императрицы, ни барона к тому времени не было в живых.
«Казаки,— указывалось в донесении,— напрасно притеснены и пришли в несостояние и несут всекрайнейшую нужду».
Военная коллегия считала, что «по малополучаемому казаками жалованию» право на свободную продажу вина следует им вернуть. И Сенат 31 июля 1761 года разрешил казакам «продажу собственного их садов виноградного вина, по-прежнему повольною ценой».
Но астраханские власти и купцы слишком сильно сжились с ролью перекупщиков и не желали от нее отказываться. В 1765 году астраханский губернатор генерал-майор Н. А. Бекетов запретил казакам и кизлярцам торговать в Астрахани в розницу, объясняя это тем, что в городе и без того хватает казенного красного виноградного вина, именовавшегося чихирем. Однако дешево и оптом — от 10 ведер — купцы охотно скупали казачий и кизлярский чихирь. А затем перепродавали его, как тогда говорилось, в верхние поволжские и другие города.
Жалобы казаков и виноделов Кизляра принесли прямо противоположный желаемому результат.
10 сентября 1767 года Сенат повелел продавать им чихирь в Астрахани только бочками. Причем на этом разного рода попытки ограничить право виноделов свободно продавать свое вино и развивать свое дело не прекратились. В 1769 году командующий расквартированными в Кизляре войсками запретил казакам продавать там вино. А получивший непонятно каким образом право на торговлю вином в казачьих землях купец, якобы не знавший об их «винных» привилегиях, требовал компенсации понесенных убытков.
Масла в огонь подлила и Екатерина II. По просьбе астраханского губернатора генерал-поручика И. В. Якоби, поддержанной фаворитом императрицы генерал-аншефом светлейшим князем Г. А. Потемкиным, она 3 июля 1779 года позволила свободный ввоз в Астрахань виноградных вин, изготовляемых в Персии с выплатой сравнительно невысокого тарифа — 6 рублей с оксофта (221,3 литра). Причем «для выгоды жителей той Губернии и в распространение торговли».
Какую бы цель ни преследовал губернатор, но из-за возросшей конкуренции и снижения цен на вино Астраханская садовая контора пришла в упадок и в 1786 году ее виноградники были переданы городу. А когда их убыточность ударила по карману получивших их купцов, «виноградные сады» были проданы с торгов.
С той же последовательной непоследовательностью, но всегда, как она писала, в матерной (материнской) заботе о народе, действовала Екатерина II и в других случаях. Объявляла, что нужно развивать виноградарство и виноделие в благоприобретенной Новороссии. А вскоре разрешала ввоз туда иностранных вин для развития торговли. В 1780 году, например, она снизила пошлину на венгерское вино, привозимое в черноморские порты с 60 рублей за антал (61,5 литров) до 9 рублей, а два года спустя уменьшила эту пошлину до 4 рублей за антал.
Вообще же самодержица превратила импорт вина в вопрос международной политики. Государствам дружественным она позволяла ввозить спиртные напитки или снижала для них таможенные пошлины. А в случае охлаждения межгосударственных отношений отменяла такие решения. Так, после заключения в 1786 году Трактата о дружбе, торговле и мореплавании с Францией были уменьшены на 20% пошлины на французские вина. А в 1793 году, после казни короля Людовика XVI, запретила их ввоз.
«Нарочито предупреждать от болезней»
Как ни странно, ясность в вопросе поддержки отечественного виноделия начала появляться в сумбурную и короткую эпоху правления Павла I. И дело было не только в том, что он пытался менять на противоположные все решения, принятые покойной матушкой-императрицей.
«Несмотря на небрежное приготовление, хранение и отсутствие ухода, многие местные вина отличаются крепостью, хорошим цветом и вкусом»
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк»
«Несмотря на небрежное приготовление, хранение и отсутствие ухода, многие местные вина отличаются крепостью, хорошим цветом и вкусом»
Фото: Фотоархив журнала «Огонёк»
В начале 1798 года Экспедиция государственного хозяйства по поручению императора изучавшая состояние виноделия в стране представила обширный доклад, где внимание монарха обращалось на то, что в Астрахани и в казачьих областях производится в общей сложности 200 тыс. ведер (без малого 2,5 млн литров) вина в год. Причем при правильном уходе за виноградниками и умелой постановке виноделия эта цифра могла бы увеличиться в несколько раз.
К этому добавлялось завоевание Крыма, где условия для выращивания винограда местами были не хуже, чем в Италии. А к концу того же года император получил заключение Медицинской коллегии, отправлявшей по его поручению специалиста для обследования местности от Астрахани до Кизляра. О чихире в отчете говорилось:
«Весьма б было нужно позволить всюду в Кизлярском уезде невозбранное производство во всякое время года, как оптовой, так и мелочной продажи старого и нововыдавленного вина, по той причине, что оные вообще много содержат в себе твердого воздуха, и следственно одаренные превосходным, гнилости противоборствующим качеством, не токмо весьма способствовать могут к сохранению здравия жителей, но и нарочито предупреждать их от различных, свойственных по тому краю болезней».
В итоге Павел I утвердил обширный список мероприятий по развитию виноградарства в Российской Империи.
Однако осуществить его из-за скорой кончины во время дворцового переворота так и не успел.
Наследовавший ему Александр I в вопросе виноделия не стал придумывать ничего радикально нового. В 1806 году он распространил право беспошлинной и ничем не ограниченной торговли виноградным вином на владельцев виноградников в Новороссийских губерниях. Позднее привилегии были предоставлены и другим винодельческим регионам.
В дополнение к этому 10 февраля 1821 года император подписал указ «О возвышении пошлин с иностранных напитков для поощрения к разведению садов в южных Губерниях».
В последующие годы эти два положения лишь не слишком значительно изменялись и дополнялись. И можно было бы предположить, что XIX век, когда российское виноделие получило такие привилегии, станет его золотым веком. Причем это мнение тогда было всеобщим. В описании Нижегородской ярмарки говорилось:
«В 1783 г. был завоеван Крым, в 1812 г. присоединена Бессарабия, затем последовало постепенное завоевание Кавказа, окончившееся полным замирением его в 1864 г., а в 1865 г. завоеван Туркестан, увеличенный последующими присоединениями до нынешних размеров наших Среднеазиатских владений.
Эти южные окраины, вошедшие в состав Российской Империи, представляют самые благодатные условия для развития виноделия».
Однако специалисты видели ситуацию в совершенно другом свете. Видный знаток виноградарства и виноделия князь В. И. Масальский в 1890 году так описывал качество бессарабских вин:
«Бессарабские вина стоят гораздо ниже крымских и кавказских; они кислы, водянисты, содержат немного спирта и мало способны к улучшению, что главным образом зависит от примитивных приемов культуры лоз, добывания вина и от недостатка ухода за последним».
Бедой Крыма князь считал то, что владельцы виноградников десятилетиями, азартно, наперегонки друг с другом завозили черенки, откуда только могли:
«Число сортов винограда, культивируемых в крымской области виноделия громадно — не менее 500, причем большая часть их выписана из Франции, Италии, Испании и других южно-европейских винодельных стран; изредка встречаются также американские и капские лозы… Так что для приготовления известного вина берется иногда более 15 сортов винограда. Понятно, что такое положение дела весьма неблагоприятно отзывается на выработке типов крымских вин, которые часто, несмотря на одни и те же названия, смотря по месту и году выделки, весьма существенно разнятся между собой».
Однако главные проблемы во всех винодельческих областях были одними и теми же. Владельцам виноградников не хватало знаний и средств. И если первую проблему худо-бедно пытались решить с помощью организации училищ и распространения литературы, то вторую, как ни странно, усугубляли данные виноделам привилегии.
«На основании фиктивных договоров»
В делах комиссии по вопросам общего характера Бессарабского губернского комитета есть документ, приложенный к протоколу от 17 декабря 1902 года, подписанный вице-губернатором действительным статским советником В. Г. Уструговым и управляющим акцизными сборами статским советником Н. В. Коломитиновым. В нем описываются беды, которые принесло Бессарабии право беспошлинной торговли вином владельцами виноградников и виноделен:
«Указанной льготой имелось в виду облегчить сельским хозяевам, занимающимся виноделием, сбыт продукта собственного хозяйства, поставив продажу вина в те условия, какие существуют для всех остальных сельскохозяйственных произведений.
«Содержатели стремятся приобрести вино возможно дешевле, следовательно, наиболее низкого качества»
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
«Содержатели стремятся приобрести вино возможно дешевле, следовательно, наиболее низкого качества»
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
К сожалению, этой льготой воспользовались и не те лица, в интересах которых она была установлена, и не в тех целях, с которыми она была проектирована».
По всей Бессарабии были открыты питейные заведения, владельцы которых заявляли, что они имеют право торговли вином без ограничений.
«Во всех этих кабаках торговля производится или подъименная (от имени реального владельца виноградника или винодельни.— "История"), или на основании фиктивных договоров на аренду или покупку виноградного сада, обыкновенно нескольких десятков кустов, а в последнее время получил распространение и другой прием, более гарантирующий мнимого винодела от преследования закона: он приобретает пресс и заручается от кого-либо из садовладельцев фиктивным удостоверением о покупке у него винограда».
Причем масштабы этого явления и ущерб настоящим виноградарям постоянно росли:
«Число подобных беспатентных кабаков растет, а солидные винодельческие фирмы, будучи не в силах конкурировать с ними, терпят убытки и постепенно закрываются».
А главным конкурентным преимуществом липовых виноделов были затраты на производство их «продукции»:
«Содержатели стремятся приобрести вино возможно дешевле, следовательно, наиболее низкого качества и при помощи различных манипуляций придают ему вкус и цвет, удовлетворяющие требованиям неприхотливого потребителя-молдаванина.
Употребление мраморного порошка, сахарина и салициловой кислоты играют выдающуюся роль в этом производстве, где виноградный сок занимает второстепенное место, а нередко и совершенно отсутствует».
Похожая картина наблюдалась и в других местах. Разница была лишь в некоторых деталях. В закавказских губерниях перепродавцы вина предпочитали доводить крестьян-виноградарей до грани разорения, и затем, что называется, вили из них веревки, получая вино почти даром.
А фальсификаты наносили финансовый ущерб абсолютно всем винодельческим хозяйствам страны. Однако при этом сами виноделы присваивали своей продукции названия знаменитых иностранных вин. А когда их упрекали в этом, совершенно убежденно говорили, что не нарушают закон, раз прямого запрета на это нет.
Всеобщий ужас объял отечественных виноделов, когда правительство Франции в знак союзнических отношений попросило отменить или хотя бы уменьшить ввозные пошлины на французское вино. Все почти единодушно высказались против. А редких членов винодельческого сообщества, считавших, что конкуренция благотворно отразится на качестве оставляющих желать много лучшего отечественных вин, объявляли чуть ли не изменниками.
Понятно, что российскому правительству принять решение об отмене пошлин было очень трудно, ведь среди видных владельцев виноградников и виноделен был император Николай II и немало аристократов и великих князей, отнюдь не заинтересованных в снижении личных доходов.
При этом все власть имущие и состоятельные постоянно говорили о благе подданных империи, превращая печальную повесть про заботу о народе в нескончаемое многотомное издание.