В творчестве российского исполнителя Алишера Моргенштерна усмотрели признаки экстремизма. Прокуратуре не понравился трек под названием «Я съел деда», и она обратилась в суд, чтобы песню запретили. Причем, судя по иску, основные претензии у органов не столько к тексту песни, сколько к самому названию, несмотря на то, что эта строчка повторяется в треке больше 20 раз. Видят ли лингвисты в тексте песни экстремизм? И запретят ли теперь композицию? Тему продолжит Александр Мезенцев.
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ / купить фото
Трек Алишера Моргенштерна и Slava Marlow, который так не понравился прокуратуре, вышел в начале этого года. Возможно, сотрудники Колпинского районного суда останутся довольны песней. Но даже если и нет, прослушать ее на заседании все равно придется, поскольку эксперты не пришли к однозначному выводу, считать ли текст экстремистским.
Трек можно было услышать не только на стриминговых музыкальных площадках. В этом году Моргенштерн исполнял его, например, на онлайн-концерте, организованном компанией МТС. Но тогда никакого скандала не случилось. И это понятно, поскольку песню даже с натяжкой нельзя назвать экстремистской, говорит руководитель Центра социолингвистики РАНХиГС Максим Кронгауз: «Я вспоминаю стихи Маяковского, которые тоже вызывали ожесточенные дискуссии. У него была строчка “Я люблю смотреть, как умирают дети”. В этом тексте нет призывов вообще. Человек сообщает о том, что он съел деда. Это, безусловно, нехороший поступок и даже уголовно наказуемый, если бы это было в реальности, но это не так. Остальной текст никак не поясняет эти слова».
Впрочем, случай с Моргенштерном неисключительный. В прошлом власти пытались запретить, например, творчество группы «Кровосток» и песню петербургского проекта «Барто». Последние привлекли внимание в 2010-м из-за выступления на Пушкинской площади, где проходил концерт в защиту Химкинского леса. Впрочем, для «Барто» тогда все обошлось, дело закрыли. Что будет с Моргенштерном, пока непонятно. Но, более того, Моргенштерн как минимум третий молодой артист, который использовал в своем творчестве фразу «Я съел деда».
Сам артист в интервью Юрию Дудю объяснил: ни о каком насилии речи не идет — это просто шутка. Мемологи, то есть люди, которые изучают мемы, склоняются к тому, что все пошло от знакомой многим еще с советских времен фразы «Дед доест». Раньше ее использовали иронично, чаще всего в сочетании с изображением неаппетитной еды. Два года назад этот мем преобразовался в то самое «я съел деда», говорит главный редактор сайта Memepedia Азат Саттаров: «Изначально фразу “Я съел деда” писали на картинке с изображением Гоши из сериала “Универ”. И поскольку это постирония, связи между ними нет никакой. Позже речевая конструкция стала самостоятельным мемом. Ее использовали как shitposting, то есть публикация заведомо бессмысленного контента в соцсетях. А Моргенштерн на основе этих мемов сделал песню.
И видеть в ней экстремизм все равно, что запрещать “Рыжий, рыжий, конопатый, убил дедушку лопатой!”».
Смогут ли донести эту мысль до судей защитники Моргенштерна, сказать сложно. Впрочем, даже если трек признают экстремистским, поклонникам песни переживать особенно не стоит, отмечает адвокат, управляющий партнер Digital Rights Center Саркис Дарбинян: «Конечно, вряд ли удастся удалить на этом основании песню из Google Play или из Spotify, но с русских платформ, например, с “ВКонтакте” она может исчезнуть. Кроме того, артисту могут запретить исполнять ее живьем во время концертов».
Рекордсмены рейтинга Billboard Hot 100 — в инфографике “Ъ”
Сам Алишер Моргенштерн на обвинения в экстремизме отреагировал скромной публикацией в Instagram. Он поделился фотографией с заголовком заметки о недовольстве прокуроров и подписал его «Где-то в России».