Переговоры В. Путина и В. Пуния

26 ноября президент России Владимир Путин из Ново-Огарево, словно специально сразу после разговора с Эмманюэлем Макроном, принял участие в открытии нового цеха крупнотоннажного производства фармацевтических субстанций на предприятии «БратскХимСинтез». Во время этой церемонии, рассказывает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, президент России неожиданно высказался о своем и нашем политическом будущем.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Рад очень вас приветствовать, и по хорошему поводу, потому что сегодня на одной из площадок компании «Фармасинтез» — на предприятии «БратскХимСинтез», где вы и находитесь, я понимаю, в Иркутской области,— открывается новый, современный цех по производству субстанций для лекарственных препаратов,— поделился по видео-конференц-связи с коллегами, у которых в Братске был уже по всем признакам темный вечер, Владимир Путин.

Казалось бы, только утром в России узнали об очередной утечке содержания телефонного разговора президентов России и Франции, в котором Владимир Путин, по версии французских журналистов, просил Эмманюэля Макрона помочь новыми мощностями для производства вакцины против коронавируса, а вот уже днем он открывал крупнотоннажное российское производство. Совпадение? Конечно.

— Запуск здесь новых мощностей позволит увеличить объемы выпуска только на этом предприятии в пять раз,— слово получил министр промышленности и торговли Денис Мантуров, через несколько минут открывший завод движением пальца по iPad (Нам не узнать, конечно, что именно, какую страницу он решил на самом деле в этот момент открыть; то есть мы не увидели, к примеру, запустившегося конвейера.— А. К.),— а в целом по той номенклатуре фармсубстанций, которые будет производить компания, отраслевые объемы вырастут сразу в два раза. Имею в виду уже освоенные 32 субстанции, необходимые в производстве лекарств для лечения социально значимых заболеваний, о которых вы сказали: это и туберкулез, ВИЧ, гепатит, диабет, и те 15 позиций, которые предприятие начнет выпускать в апреле следующего года для препаратов против онкологии.

На самом деле всех интересует сейчас прежде всего, конечно, история с вакцинами.

— На этой же площадке,— подтвердил господин Мантуров,— начинается синтез субстанций по антиковидным препаратам. Благодаря новым мощностям до конца декабря предприятие сделает свыше 100 тыс. упаковок всем нужного фавипиравира (а вот в этом не стоит быть так уверенным: медики ни в чем не уверены.— А. К.), а в следующем году сможет произвести уже порядка 600 тыс. упаковок этого наименования.

Глава группы компаний «Фармасинтез» Викрам Пуния, по крайней мере наполовину индиец (то есть говорит как русский, а выглядит как индус), признался, что «синтез основного сырья намного сложнее, чем производство готовых лекарственных препаратов. В нашем случае это была реально очень трудная задача, так как компания производила (до сих пор.— А. К.) только готовые лекарственные препараты и мы не обладали компетенциями: у нас не было технологий и у нас не было готовых кадров для того, чтобы выполнить эту задачу. По сути, мы должны были создать новую культуру — культуру производства высокотехнологических фармсубстанций».

Таким образом, до открытия этого производства, то есть еще утром, полноценных производственных мощностей для производства вакцин и в самом деле не было. И если правда то, что говорят теперь про разговор Владимира Путина и Эмманюэля Макрона, то вот уже и есть — как раз с утра.

— Мы работали над этим проектом фактически пять лет,— пояснил Викрам Пуния.— Работали с университетами, с институтами, с различными партнерами через Минпромторг и с другими институтами! В конце концов мы добились успехов: сегодня готовы запустить крупнотоннажное производство фармсубстанций! Можем уже производить современные субстанции для производства противовирусных препаратов для лечения коронавирусной инфекции, таких как фавипиравир, лопинавир, ритонавир, и противомикробных препаратов, таких как линезолид, левофлоксацин и моксифлоксацин. Кстати говоря, все эти препараты рекомендованы Минздравом и они идут для лечения коронавирусной инфекции.

Один только этот перечень должен успокоить воображение не только больное (воспаленное хотя бы лишь многомесячной угрозой коронавируса), но и больного (то есть уже остронуждающегося).

— На мой взгляд, завод «БратскХимСинтез» для нас является определенного рода трамплином, так как новый завод может производить примерно 100 тонн субстанций в год,— добавил Викрам Пуния (Хотя в стране есть, конечно, и другие, слава Богу, фармкомпании; просто остальные не сумели, видимо, построить завод именно ко дню озвучивания в прессе разговора Владимира Путина и Эмманюэля Макрона.— А. К.). Обладая этими знаниями, обладая пониманием трудностей этого производства, мы готовимся к проектированию нового завода по производству фармсубстанций в размере более чем 1 тыс. тонн, и это, Владимир Владимирович, в принципе более чем 8% всех субстанций, потребляемых страной на сегодняшний день.

Оказалось, у Викрама Пуния есть не только сиюминутные соображения. Они касаются завтрашнего дня:

— Владимир Владимирович, как человек, знающий фарму, хочу предложить, чтобы мы продолжили этот прогресс, а этот прогресс может продолжиться, только если мы примем программу «Фарма-2030» в полном объеме, как она и сделана вместе с фармацевтическим сообществом и Минпромторгом. Потому что, я уверен, еще раз вам говорю, как знающий человек в фарме, могу сказать уверенно, что, если будет реализована и программа «Фарма-2030», мы будем среди лидеров стран — фармацевтических держав мира. Это я могу почти с уверенностью сказать, имея опыт в фармпромышленности более чем 25 лет. Спасибо.

Викрам Пуния, если и правда хотел в чем-то убедить Владимира Путина, не должен был, конечно, говорить, что он почти уверен. Потому что если «почти уверен», значит, не уверен совсем. Сомневается в себе, и сильно.

— Я познакомился с работой вашей компании,— между тем выдал уже не первый аванс Викраму Пуния Владимир Путин.

То есть он не только цех открывал, но еще и познакомился с работой компании. Так мало кто получал от президента за какие-то две минуты. По заслугам ли, оставалось понять.

— Мы, разумеется, занимаемся постоянно фарминдустрией, но и ваша компания, смотрите, действительно, специализируясь прежде всего на дженериках, все больше и больше развивает свою собственную базу и все больше расширяет возможности по оригинальным разработкам,— кивнул президент.— Это очень важно, это повышает нашу внутреннюю независимость, особенно по жизненно важным лекарственным препаратам! Действительно, я смотрю в моей справке, уже 170 наименований лекарств вы выпускаете и действительно, подтверждаю, 80% входят в перечень жизненно необходимых и важнейших лекарственных препаратов.

И тут президент неожиданно высказался по принципиальному вопросу:

— Но вы правы, безусловно: нам нужно продлевать программу развития фарминдустрии. Она у нас была сформулирована, сейчас министр сказал… В 2015-м, 2016 году мы начали ее формировать… Да, Денис Валентинович?

— В 2010-м, Владимир Владимирович,— припомнил Денис Мантуров, чтобы вспомнил и Владимир Путин,— и вы нам поставили задачу как раз начинать с дженериков, а в 2015 году уже принципиально сказали переходить на оригинальные препараты и плюс, самое главное, субстанции.

Господин Путин потом, может, и забыл, а они-то перешли.

— Это понятно,— перебил его президент, которому, похоже, не понравилось то, что он и сам должен помнить.— Деньги мы когда выделили? Когда сформировали эту программу?

То есть он не отказывался, что про деньги, а не про философию направления, у него и правда может вылететь из головы.

— С 2010 года,— подчеркнул Денис Мантуров.

— Да-да,— сам вспомнил и это Владимир Путин.

И добавил:

— И конечно, нам теперь нужно продумать, как и что мы будем делать до 2030-го.

А вот это уже звучало вызывающе. На политическом (а не только фармацевтическом) небосклоне засверкала вдруг новая звезда.

Теперь хотя бы понятно, с кем Владимир Путин на самом деле будет решать вопросы своего политического будущего. Да и нашего тоже.

С Викрамом Пуния.