Вчера сгорел Манеж. Первые сообщения о пожаре поступили почти одновременно с первой информацией о предварительных результатах выборов президента РФ и заставили специального корреспондента Ъ АНДРЕЯ Ъ-КОЛЕСНИКОВА срочно покинуть избирательный штаб кандидата Владимира Путина (см. стр. 5) и как на пожар мчаться на Манежную площадь.
Когда я оказался у здания Манежа со стороны Александровского сада, огонь бушевал под крышей здания. Явно горели деревянные перекрытия. Пламя поднималось метров на 50 над крышей. В самом здании было черно от дыма, но огня я не увидел. Вокруг Манежа не было никакого оцепления. Я стоял шагах в 15 от стены. По понятным причинам было очень жарко. Рядом стояли и глазели на пожар десятки молодых людей. В основном они пришли в Александровский сад, чтобы попить пива и поцеловаться, а также поиграть с "однорукими бандитами" в подземном торговом комплексе "Манеж". Теперь все они, конечно, торчали под окнами горящего здания. В глазах подавляющего большинства людей было восхищение. Многие фотографировались на фоне пожара на память.
— Смотри, внучка,— сказал дедушка девочке лет семи,— Больше ты такого, может, никогда не увидишь.
Он потащил ее еще ближе. Девочка упиралась и плакала. Но дед был в большой ажитации. В глазах его полыхали безумные отблески пожарища.
Возле здания я не увидел ни одной пожарной машины. Между тем оно горело уже минут 40.
— Приезжали две, раскатали было рукава, покрутились и уехали,— рассказали мне три подростка, дежурящие тут с самого начала.— Да они двери даже не могут разрезать!
Действительно, возле большой металлической двери в центре здания копошились три человека. Заревела пила, посыпались искры. Потом все смолкло. Трое покачали головами и отошли от двери. Тут к ним на помощь подбежали откуда-то еще человек десять пожарных. Но они не стали ничего тушить. Они попытались откатить легковые машины, припаркованные у здания. Но у них ничего не получалось. Тогда они все вместе навалились на одни-единственные "Жигули". Машина подалась. Со стороны зевак раздались бурные аплодисменты.
Я посмотрел наверх и увидел, что пламя стало гораздо сильнее. Светло было уже и внутри здания. Пылало все. Я подумал, что тушить уже, похоже, бесполезно.
Впрочем, пожарные так не считали. К зданию стали, наконец, одна за другой подъезжать их машины. Впрочем, я не видел, чтобы из них кто-нибудь выходил.
Тем временем появилась и милиция. Милиционеры стали вытеснять толпу из Александровского сада.
— Да ладно, все равно сюда ничего не упадет! — убеждала их стоявшая рядом со мной девушка.— Один раз в жизни такое посмотреть! Я как специально для этого из Иркутска приехала!
— Из-за ограды лучше видно,— объяснили ей,— Взорваться все здесь может.
— А из-за чего загорелось-то? — спросил я, почувствовав, что тут можно дождаться ответа.
— Короткое замыкание,— и в самом деле ответил этот добрый человек.— Еще утром, говорят, что-то такое было, даже пожарные приезжали.
Между тем мы были вынуждены отойти к Вечному огню. На фоне происходящего его пламя смотрелось довольно жалко.
Тем более что в этот момент рухнула часть перекрытий. Мне показалось, что они упали прямо на пожарные машины и на то место, где мы стояли пять минут назад.
— Ну! А ты говорила, что там безопасно! — рядом со мной оказались две девушки, одна из которых только что убеждала милиционеров, что там, где она стоит, ничего плохого произойти не может.
— Я дура,— признала девушка из Иркутска.
Снова рухнули перекрытия.
— Ура! — закричали в толпе.
В чем-то я мог понять кричавших. Никто из нас никогда в жизни, наверное, не видел такого гигантского фейерверка. Я уж не говорю о том, что это происходило в самом сердце Москвы.
— Это в честь выборов! — крикнул парень, прижавшийся лицом к ограде Александровского сада.— 100 метров от кремлевской стены! Хорошо, ветер в другую сторону!
Ветер действительно дул в сторону здания факультета журналистики МГУ.
Окна Манежа в это мгновения сияли, как будто внутри горели сотни ярчайших люстр. Снова рушились перекрытия, и подростки кричали "Ура!"
— Стрелять таких надо,— сказала немолодая женщина, стоявшая рядом.— Такое горе, горе у всей страны! Да как же можно! И там же банк еще внутри. Деньги там.
Эта женщина, Тамара Мишенкова, продавала на улице игрушки, когда почувствовала запах дыма. Она стала смотреть по сторонам и увидела, что черный дым идет откуда-то из-под крыши Манежа. Она обошла вокруг здания и была поражена, как на ее глазах струйки пламени буквально побежали прямо под крышей.
— Как будто бензином было полито,— причитала она.— Мы там с ребятами стояли, думали, что, может, это все-таки поджог. Можно же было даже, мне кажется, из рогатки поджечь. Я, конечно, не настаиваю...
В половине двенадцатого вечера, когда я в "Темпл-баре", в десяти шагах от ограды Александровского сада диктовал эти строки, Манеж выгорел практически полностью. Бар был полон дыма. Но непонятно, от сигарет или от пожара. Играла живая музыка. Бар был почти полон. Люди не могли наговориться друг с другом. Рекой лилось пиво.
Нет, этот народ победить нельзя!
АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ