Артем Грудинин, предприниматель, общественный деятель, акционер ЗАО «Совхоз имени Ленина»
Фото: Из личного архива
Артем Грудинин, предприниматель, общественный деятель, акционер ЗАО «Совхоз имени Ленина»
Фото: Из личного архива
Но взяться за перо меня побудило другое. Я родился в семье, связанной с сельским хозяйством. Мама, Ирина Игоревна, преподавала в Московском государственном агроинженерном университете, Павел Николаевич работал в Совхозе начальником мехмастерской. Вырос я в деревне, вокруг которой были поля с капустой и свеклой, молочные фермы.
Потом была работа менеджером в крупных компаниях, совместный бизнес с друзьями. И вот сегодня — предприятия, связанные с недвижимостью, строительством и сферой услуг.
Совсем недавно я принял решение заняться общественной деятельностью и стал одним из лидеров движения «За Совхоз! За людей! За достойное будущее!» — решил помочь жителям поселка Совхоза, людям, рядом с которыми я вырос.
Но занявшись улучшением жизни в отдельно взятом поселке городского типа, я довольно быстро пришел к ряду выводов, которыми хотел бы поделиться с вами.
Сегодня город стал объектом поклонения. Религия, его обожествляющая, зовется «урбанизм». Одна из ее основ — противопоставление периферии и города как центра культуры. Но о какой культуре идет речь? В российской практике мегаполисы становятся «плавильными котлами», которые из миллионов, кто приехал за лучшей долей, «выпекают» индивидуумов со смазанной идентичностью — без корней и ценностей, обитателей клетушек, в которых можно ночевать, но заводить детей уже не позволит площадь. Адептов шеринг-экономики, лишающей человека не только собственности, но и стремления создавать и сберегать на будущее, стимула жить полной реальной жизнью, а не виртуальной — на экране смартфона.
И если уж речь зашла о «плавильном котле», то вызывает озадаченность стремление упростить получение гражданства для тех, кого связывает с Россией не язык и культура, а лишь бывшие границы СССР.
Деятельность наших урбанистов по обустройству жизни в кварталах панелек напоминает мне попытки поставить на протезы безногих. Но мы можем полноценно стоять на своих ногах! Для этого в России есть необходимые ресурсы — земля и энергоносители, которые позволят нам не гнаться за мировым паровозом урбанистики в перенаселенных и задыхающихся мегаполисах. C трудом обустраивая пространства типовой застройки и выслушивая поучения самозваных «экспертов» о необходимости отказа от автомобилей в угоду самокатчикам.
Нам нужно — всего лишь! — получить возможность жить в своем доме с современными стандартами коммуникаций. И размеры страны, и ее развитие в последние годы позволяют совершить революцию деурбанизации.
Прошлогодний опрос ВЦИОМа показал, что более половины россиян (52 процента), не имеющих дачи, хотели бы собственную загородную недвижимость. Полагаю, что меры по самоизоляции в период пандемии существенно увеличили эту цифру.
Однако, заявки на так называемый дальневосточный гектар оставили всего 80 тысяч человек, на вологодский — в разы меньше. Что неудивительно: эта земля носит полувиртуальный характер, с аналогичным успехом можно предлагать участки на Луне. Пока не будет инфраструктуры — дорог, дешевого подключения коммуникаций, вывоза отходов — раздача этих гектаров — не более чем декларация добрых намерений.
Что необходимо, чтобы реализовать этот гигантский, многомилионный спрос на одноэтажную Россию? Приведу лишь небольшой набор мер.
Бесплатная раздача желающим участков размером в 10 соток. Расположены они должны быть не более 1,5 часа езды на машине с учетом пробок для жителей Москвы и не более часа — для жителей миллионников, максимум полчаса — для всех других городов.
Гарантируемая государством ипотека под низкий процент (5 процентов или ставка ЦБ плюс 1 процент) на 20 лет без первоначального взноса. Если речь идет о доме площадью около 100 квадратов, в котором можно жить круглый год, то при массовом производстве он стоит порядка полутора миллиона рублей. Это ежемесячный платеж в 12–15 тысяч рублей, посильный даже для молодой семьи.
Необходима существенная скидка на транспортный налог владельцам дач. Если вы регулярно возите за город чад и домочадцев, рассаду, любимую собаку, а потом регулярно мотаетесь с дачи в город, то вы вполне вправе рассчитывать на компенсацию своих затрат.
Высотное строительство с квартирами-клетушками (студиями) должно быть законодательно запрещено, как де-факто постройка гетто.
Надо законодательно урезать аппетиты монополистов: энергетиков, водоснабженцев. Необходима программа государственного субсидирования по подключению домохозяйств к коммуникациям.
Реализация этих мер по поощрению массового индивидуального жилищного строительства позволит этой отрасли стать локомотивом российской экономики и обеспечить долгожданный экономический рост.
Предвижу и возражения. Самое распространенное: в сельской местности, в отличие от городов, нет работы. Но какая же работа есть в городах? Основные рабочие места в них, согласно статистике,— это сфера торговли и бытового обслуживания (22 процента), образование, здравоохранение и соцзащита (17 процентов), государственное и муниципальное управление (около 4 процентов), еще порядка 6 процентов самозанятых. То есть получается, что около половины рабочих мест могут быть созданы практически везде, где живут люди. Еще часть можно перевести на удаленку. И только около 10 процентов рабочих мест крепко привязаны к крупным заводам и фабрикам.
Урбанизация всегда шла в ногу с индустриализацией. Работать на заводе означало жить в городе. Но сегодня, в постиндустриальных реалиях, в Москве в промышленности работает 9,9 процента населения. А в традиционно заводском Екатеринбурге — всего 4,5. Грядущая роботизация еще снизит эти цифры.
Но потребность в рабочих руках будет падать и в сельском хозяйстве. По грубым подсчетам, из 10 людей, живущих сегодня на селе и трудящихся в агропроизводстве, 7 человек потеряют работу в перспективе ближайшего десятилетия. Причина проста: агротехнологии вытесняют людей.
А это значит, что рабочие места на селе в самой ближайшей перспективе будут связаны не с агропроизводством, а как в городах — с экономикой услуг. Это означает, что жизнь в городе фактически теряет свои преимущества перед селом. Да и сам термин «село» (связанный с агропромом) корректно уже заменить на «пригород». Впрочем, я предлагаю название: «Одноэтажная Россия».
Итак, необходимо не абстрактное возрождение села в утопичном расчете на сельхозпроизводство, а строительство с нуля одноэтажной России для тех, кто пока еще стремится в город.
Не менее важно и то, что жизнь на своей земле — это школа собственника. В отличие от квартиросъемщика убитой однушки на окраине мегаполиса, приехавшего штурмовать небоскребы офисов и питаться фастфудом. Образу жизни временщика, для которого чужой изначально город — пространство для борьбы и покорения, мы противопоставим хозяина, который готов жить и работать на своей земле десятилетиями, а потом передать дом и сад детям и внукам.
Образ жизни на земле — это возможность посадить картошку или овощи. Вырастить свой сад. Разбить клумбу с цветами. Это здоровые и счастливые дети в семье — растущие на свежем воздухе, среди зелени.
Сегодня в стране созрели как минимум четыре «критические массы»: дешевых технологий домостроительства; эффективных агротехнологий; числа людей, желающих жить вне города; энергосберегающих новаций.
Дело лишь за тем, чтобы государство сделало первый шаг — в виде обуздания аппетитов монополистов от коммуникаций, господдержки ипотеки на ИЖС и развития индивидуального домостроения, помощи в получении участков. Возможен ли этот шаг без широкой общественной поддержки? Не уверен в этом, а потому предлагаю считать этот текст приглашением к разговору о том, как нам вместе пройти путь.
Путь от безжизненной, устремленной в небеса коробки к куску земли — с забором, грядкой, цветником, зарослями малины. Собакой и калиткой. Протянутой через забор соседом миской крыжовника.
Путь к своей земле. Своему дому. Своей России.