Геннадий Селезнев, председатель Госдумы:
— Ни с кем. У нас Российская Федерация — государство, которое пытается встать на правовые нормы, где вся власть принадлежала бы закону. А учебника такого я не знаю. И такие вопросы нельзя ставить в рамках учебного пособия.Ирина Хакамада, сопредседатель СПС:
— Оба не правы. Если на ТВ идут дебаты, а "Коммерсантъ" еще не закрыли, то какое же это полицейское государство? Но, по сути, они угадали.Александр Воловик, председатель совета директоров нефтегазовой корпорации "Би-Газ-Си":
— Нет полицейского государства. Если хорошо поговорить с милиционером, можно многие вопросы решить. А в США улыбайся не улыбайся, толку не будет. И диктатуры нет.
Андрей Козырев, бывший министр иностранных дел:
— Я не согласен ни с тем ни с другим. У нас демократически избранный президент и парламент, в который могут избираться и фашисты, и антифашисты. А вопросы сродни такому: ваши родители — воры или грабители? Я рад, что Филиппов не побоялся запретить учебник.Сергей Филатов, лидер Конгресса интеллигенции:
— Оба правы отчасти. Гражданского общества нет, есть толпа, которая из серой массы вынуждена выбирать лидера и воспринимать его цитаты как аксиомы. Но оценивать ситуацию должны потомки, а если хочется порассуждать, то делать это надо точно не в учебниках.Дмитрий Рогозин, председатель комитета Госдумы по международным делам:
— Кабы было полицейское государство, Явлинский сел бы раньше, чем успел заявить об этом. А в учебниках лучше бы более подробно и объективно писали про то, кто и как выиграл вторую мировую войну.Андрей Коркунов, председатель совета директоров Одинцовской кондитерской фабрики:
— Чушь, оба не правы. Путин строит правовое государство с учетом специфики нашего менталитета. И не надо политизировать историю. Если написано о голоде тридцатых годов на Украине, то эта информация — урок, а не осквернение государства. Нельзя доверять писать учебники кому попало.
Александр Зиновьев, писатель:
— И задание нелепость, и учебник нелепость, и действие властей нелепость. К сожалению, и вся ситуация в стране — это сумма нелепостей. Все зависит от контекста и того, как понимать политический переворот и полицейское государство. Но если в учебнике ставятся такие вопросы, его надо выбросить.Григорий Томчин, председатель комитета Госдумы по экономполитике и предпринимательству:
— Ни с кем. В нормальных учебниках понятиям даются четкие определения. Госпереворот — насильственная смена власти, у нас смена произошла по Конституции. Военно-полицейская диктатура, это когда власти у военных и парламента нет. Но тенденции к авторитаризму есть.