Накануне своей новой встречи с Владимиром Путиным — очередного момента истины в отношениях с Россией — президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган использовал все мыслимые и немыслимые средства, чтобы подойти к решающим переговорам с максимально прочными позициями.
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
В то время как на фоне военной эскалации в сирийской провинции Идлиб и дипломатической войны нервов его российский коллега предпочитал оставаться за кадром и выдерживал паузу, прерывавшуюся лишь обтекаемыми комментариями его пресс-секретаря Дмитрия Пескова, президент Эрдоган, напротив, не скрывал своих эмоций и не скупился на громогласные заявления.
В них была вся гамма чувств, подтверждавших, что настроение «турецкого султана» ХХI века, да и его окружения, меняется с калейдоскопической скоростью.
Чего только стоит предложение Москве подобру-поздорову уйти с его дороги в Идлибе и оставить его один на один с «режимом Башара Асада», а также напоминание о том, что никому не стоит испытывать терпение Анкары. Потому что Турция, цитируя президента Эрдогана, «только начинает показывать свою силу» тем, кто принимает ее «деликатность» за слабость или робость.
В общем, эмоции в турецком лагере явно зашкаливали. Но вот что любопытно: моменты, когда президент Эрдоган пытается играть «крутого мачо» Евразии, у которого достаточно решимости, сил и средств, чтобы самостоятельно дожать противника и довести до победного конца операцию «Щит весны» в Сирии, сменяются совсем другими минутами.
В эти моменты мир видит другого Эрдогана — мечущегося, пребывающего в некоем замешательстве, пытающегося в пожарном порядке отыграть ситуацию назад примирительными высказываниями о том, что, оказывается, у него с Россией нет никаких проблем. В таких ситуациях Эрдоган явно не похож на того геополитического альфа-самца, проводника идей «великого Турана» или «Османской Империи 2.0», которым он хочет выглядеть.
Турецкий лидер то взывает к НАТО, то пытается втянуть в спор по Сирии нерешительную Европу, шантажируя ее открытием шлюзов с беженцами, то напоминает о возможности перекрыть Босфор, то вдруг бросается к президенту США Дональду Трампу и просит у него боеприпасы для операции в Идлибе.
В общем, турецкий лидер пытается нажать на все внешние кнопки, постучаться во все международные двери и показать, что за ним стоит если не весь мир, то его значительная часть.
Однако на какую международную поддержку в критический для него час икс может рассчитывать президент Эрдоган, если переговоры в Москве ни к чему не приведут, после чего «партия войны» в Анкаре возьмет верх и в какой-то момент ситуация в Сирии пойдет по самому неблагоприятному сценарию?
Как выясняется, среди внешних игроков таскать за турецкого лидера каштаны из огня в Сирии желающих не видно.
Если говорить более предметно, то НАТО ограничилось вежливым ни к чему не обязывающим заявлением, смысл которого состоит в том, что, дескать, разбирайтесь сами. Европа дала понять, что на турецкий шантаж по беженцам не поддастся. В целом же за последние годы президент Эрдоган умудрился перессориться и испортить отношения с ведущими игроками как на Западе, так и на Востоке — от Ирана до Израиля, от Саудовской Аравии до Индии. Есть и страны, которым просто не до Турции и ее проблем с Сирией и Россией — своих проблем хватает.
Безоговорочных друзей (Реджеп Тайип Эрдоган называет их братьями) можно сосчитать по пальцам, и это явно не то «воинство», чтобы противостоять России. Перечислим поименно: Катар, находящийся в изоляции среди государств Персидского залива, Пакистан и Азербайджан, где Эрдоган побывал с визитами перед поездкой в Москву, полумифический Тюркский совет (организация, членами которой являются пять стран), Босния и Герцеговина, а также Турецкая Республика Северного Кипра (признана только Анкарой).
Вот такая у «турецкого капитана» сегодня разнокалиберная международная команда. Другие игроки в нее предусмотрительно не входят. В связи с этим представления о том, что Реджеп Тайип Эрдоган — могущественный мировой лидер и один из флагманов исламского мира,— один большой блеф. Опереться за пределами Сирии ему не на кого.
Из этого вытекает, что решать свои проблемы в Идлибе турецкому лидеру в конечном счете предстоит силами собственной армии и контролируемых Анкарой группировок вооруженной сирийской оппозиции.
Однако хватит ли этих сил, включая последнее ноу-хау сирийской войны — массовое использование беспилотников, если после переговоров президентов Путина и Эрдогана не начнется примирение, переходящее в нормализацию? И как далеко готов будет зайти турецкий лидер в Сирии, входит ли в его планы реализация программы-максимум — смена ненавистного ему сирийского режима? Полной ясности по этому вопросу пока нет ни у кого. Возможно, что нет ее и у самого Эрдогана.
Сбитые перед переговорами в Москве сирийские самолеты — советские Су-24 и чехословацкий L-39, рожденные в 70-х годах прошлого века, конечно, должны были бы поднять настроение турецким сторонникам решительных действий в Сирии, как и наносимые турецкой авиацией удары по позициям армии Асада.
Однако подобных побед ВВС Турции сейчас могут добиваться, не покидая собственного воздушного пространства, с помощью истребителей F-16, барражирующих вдоль сирийской границы в турецкой провинции Хатай. Сирийское же воздушное пространство для них было официально закрыто. В связи с этим накануне переговоров в Москве в Минобороны РФ предупредили, что «командование российской группировки войск не может гарантировать безопасность полетов турецкой авиации в небе Сирии». Это предупреждение не выглядит как блеф, учитывая, что воздушное пространство Сирии контролируют ВКС России. В связи с этим актуальной становится шутка о том, что если Анкара больше не будет договариваться с министром иностранных дел Сергеем Лавровым, то ей все равно придется договариваться — но уже с министром обороны Сергеем Шойгу.