Был мошенником, стал расхитителем, но все равно может получить 10 лет тюрьмы — в деле Майкла Калви интересный поворот: следствие переквалифицировало основную статью обвинения с мошенничества на растрату. Максимальное наказание в обоих случаях одинаковое. Как сообщают СМИ, сбор доказательств по громкому делу закончен. В ближайшее время фигуранты, число которых недавно пополнилось, начнут знакомиться с материалами. Что означает изменение статьи? И как это отразится на процессе? Выяснял Григорий Колганов.
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
О громком деле топ-менеджеров фонда Baring Vostok в последнее время не было значимых новостей, так что общественность потихоньку стала о нем забывать. Но следствие и суд напомнили, причем неоднозначными сигналами. Сначала число фигурантов выросло до семи — несколько дней назад задержали бывшего директора по инвестициям банка «Восточный» Александра Цакунова, но отправили его не в СИЗО, вопреки позиции обвинения, а под домашний арест. Теперь изменилась основная статья, но Майклу Калви и его коллегам грозят все те же 10 лет тюрьмы.
Тем не менее, в Baring Vostok увидели в этом признаки развала дела — в официальном заявлении представитель фонда потребовал отпустить фигурантов.
«Как и ожидалось, следствие, длившееся более десяти месяцев, закончилось ничем. И мы требуем немедленного освобождения из-под стражи наших невиновных коллег. Это позорное уголовное дело отбрасывает тень на все российское правосудие и отравляет инвестиционный климат страны. Поэтому оно должно быть немедленно прекращено. Решение коммерческих споров с помощью уголовных дел абсолютно недопустимо и возвращает нас в произвол 90-х годов».
Что же в действительности меняется в этом деле от переквалификации статьи? Фактически ничего, говорит партнер коллегии адвокатов Pen & Paper Вадим Клювгант, разве что стороне обвинения на суде будет проще обосновать свою позицию. «Не получилось с одной статьей — давайте другую примерим. Растрата — тоже очень емкое, широкое понятие.
Все, что потрачено, можно назвать растратой при определенной доле фантазии.
Если под видом доказывания осуществляется какое-то жонглирование и манипулирование, то да, можно сказать, что растрату доказать легче», — считает он.
В защиту Майкла Калви в свое время выступили практически все деловые объединения и многие крупные бизнесмены. Какой же сигнал они получают от такого поворота в резонансном деле? Предприниматель Дмитрий Костыгин считает, что позитивный. По его ощущениям процесс движется к положительному исходу — правда, в виде условного срока. «Тяжесть меньше, потому что мошенничество как-то в мире распознается как совсем тяжкое преступление, а растрата — это нечто более политическое. У меня ощущение, что это подходит к какому-то логическому этапу, и вряд ли будет кровавая драма в итоге. С условным сроком легче жить и легче дальше реабилитироваться», — полагает Кострыгин.
Интересно, что новость о переквалификации статьи в деле Калви пришла незадолго до встречи Владимира Путина с Российским союзом промышленников и предпринимателей. Возможно, бизнес собирался поднимать неудобную тему в разговоре с президентом? Члену правления РСПП, президенту Торгово-промышленной палаты Сергею Катырину об этом неизвестно. Но ему кажется, что не стоит фокусироваться на этой теме и теперь: «Я таких планов не знаю. По крайней мере, лично я не предполагал ее поднимать, потому что глубоко ее не знаю. Но раз там идет разбирательство, я так понимаю, что ответ-то, в общем-то, предсказуемый: только суд может определить меру виновности или невиновности человека».
Сам Владимир Путин впервые прокомментировал дело Baring Vostok в июне. Президент заявил, что бизнесмен может быть невиновен, но в этом должны разобраться правоохранительные органы. И, кажется, нет никаких признаков, чтобы глава государства изменил свою позицию. А значит, все остались на своих местах, включая фигурантов и их тюремные перспективы.
Дело против Майкла Калви и его коллег возбудили в феврале этого года по заявлению миноритария банка «Восточный» Шерзода Юсупова. По версии следствия, американский инвестор убедил совет директоров банка одобрить приобретение актива по заниженной цене.