Как стало известно “Ъ”, Минобороны взыскало стоимость разбитого тридцатилетнего самолета Ан-26 с бывшего борттехника-инструктора капитана ВВС Юрия Терешина. По версии следствия, в мае позапрошлого года он, отвлекшись на ремонт средства связи, не проконтролировал действия курсанта, который при посадке вместо работавшего со сбоями двигателя отключил исправный.
Место крушения военного транспортного самолета Ан-26 в Саратовской области
Фото: balashover.ru
Место крушения военного транспортного самолета Ан-26 в Саратовской области
Фото: balashover.ru
Минобороны обратилось в Саратовский гарнизонный военный суд с иском к капитану Терешину о взыскании материального ущерба в размере 12 243 967 руб. 79 коп., причиненного преступлением. Требование было мотивировано тем, что приговором этого суда 17 декабря 2018 года Юрий Терешин был признан виновным в нарушении правил полетов или подготовки к ним либо иных правил эксплуатации военных летательных аппаратов, повлекшем по неосторожности смерть человека и иные тяжкие последствия (ст. 351 УК).
30 мая 2017 года капитан Терешин входил в состав экипажа самолета Ан-26, на котором отрабатывались заходы на посадку на аэродром Балашов. Согласно должностным инструкциям, офицер Терешин был обязан контролировать действия обучаемого курсанта и вмешиваться в них, если они являлись неверными. Вместо этого, по версии следствия, борттехник «допустил снижение» надзора как за курсантом, так и приборами, контролирующими работу силовых установок. Более того, неисправной оказалась и связь, за которую он также отвечал.
Как рассказывал на следствии и в суде сам капитан Терешин, он лично осуществлял предполетную подготовку воздушного судна 29 мая. После того как Ан-26 поднялся в воздух, по его указанию один из двух курсантов занял место бортового техника, а он сам расположился за спинкой его кресла. При этом ему показалось, что курсант был несобран, много ошибался. Тем не менее полет прошел штатно. Ко второму курсанту доверия было больше. В ходе выполнения первого круга, по словам обвиняемого, он тщательно контролировал стажера и каких-либо существенных недостатков в его действиях не обнаружил, поэтому сделал вывод, что тот сможет повторить необходимые действия и при следующем заходе на посадку. Однако во время завершения второго круга при подготовке к посадке у Юрия Терешина возникли проблемы со связью из-за недостаточного крепления гарнитуры с разъемом кабеля. Для более надежной фиксации указанных элементов ему приходилось их прижимать к себе. При этом, по утверждению техника, он продолжал внимательно следить за действиями курсанта. После этого, по его словам, вспомнив, что в «кармане» двери кабины самолета имеется скотч, он решил укрепить им стык гарнитуры с кабелем. Во время ремонта капитан Терешин уловил изменение шума работы двигателей и благодаря своему опыту понял, что один из них отказал. Однако он не смог определить по звуку, какой именно двигатель вышел из строя. В это время техник боковым зрением увидел, как курсант поднял левую руку в направлении кнопки флюгирования левого двигателя, но как-либо отреагировать на это не успел. Далее в самолете, по его показаниям, наступила полная тишина. Оставшись без двух работающих двигателей, самолет рухнул с высоты около 150 метров. Один из курсантов погиб, а еще пять человек, в том числе борттехник Терешин, получили травмы различной степени тяжести.
На следствии и в суде капитан отказывался признать свою вину, утверждая, в частности, что он не только не слышал коллег и не мог из-за неработающей связи предотвратить действия курсанта, но и был ослеплен восходящим солнцем. Однако участники расследования установили целую цепочку нарушений, допущенных офицером: он не доложил командиру экипажа об имевшихся проблемах с гарнитурой, не сообщил о прекращении контроля за действиями обучаемого, не выявил нестабильную работу силовой установки и не доложил об этом командиру, не установил отказ правого двигателя, а самое главное — не исправил незамедлительно ошибки обучаемого.
Суд приговорил офицера к четырем годам заключения, постановив считать этот срок условным. Кроме того, Юрию Терешину назначили испытательный срок три года, в течение которого он своим поведением должен доказать исправление. А пока он должен встать на спецучет, не менять место жительства и не нарушать общественный порядок. Дополнительно ему запретили в течение двух лет заниматься деятельностью, связанной с управлением и эксплуатацией летательных аппаратов. За гражданским истцом в лице Минобороны было признано право на удовлетворение иска. Соответствующие требования военный суд направил в гражданский.
В ходе разбирательства ответчик Терешин исковые требования о взыскании стоимости авиационного топлива, которым был заправлен самолет, в размере 126 378 руб. 79 коп. признал в полном объеме, а требование о взыскании стоимости Ан-26 — только на сумму стоимости его лома: 1 011 448 руб. 33 коп. При этом ответчик и его представитель отмечали, что балансовая стоимость воздушного судна чуть больше 605 тыс. руб., но поскольку размер материального ущерба не может быть ниже стоимости лома, то готовы были заплатить более 1 млн руб. При этом, правда, отмечалось, что сам лом должен быть передан ответчику.
Балашовский райсуд, рассматривая иск военного ведомства, взыскал с капитана Терешина в пользу Минобороны 11,1 млн руб., в которые был оценен самолет 1979 года выпуска, а также 126,3 тыс. руб. за топливо, которым он был заправлен. Решение пока не обжаловано.