Его творчество притягивало незаметно, но неотвратимо
Если кто-нибудь вам скажет: я хорошо знал Володю Янкилевского, не верьте. Из всех посетителей галерей и даже гостеприимного дома Янкилевских эти слова во всем мире могла произнести только его жена Римма. Володя был одиночкой, вместе с Риммой они представляли «Существо во Вселенной», перефразируя названия его собственных произведений.
Одиночество было, пожалуй, главным впечатлением, которое он оставлял. Такой окружностью вокруг него, через которую было не переступить. Похоже, он не мог этого сделать и со своей стороны, да и неизвестно, хотел ли. Это явно было сознательное, выбранное одиночество, хотя и не менее тяжелое от того.
Кроме того, было всегда понятно, что находишься рядом с огромным художником. Я познакомилась с Володей и Риммой 30 лет назад, и ни разу во время наших встреч меня не покидало ощущение обоих этих энергетических полей — Володиного одиночества и его тотальной концентрации, как у тяжелого магнита. Володя мог сидеть за столом, шутить и общаться, но понимание, что он одновременно находится где-то в другом месте и что центр этой концентрированности там же, не проходило. Это «где-то» обозначалось довольно быстро. Дома у Янкилевских мы незаметно оказывались около его картин и триптихов, за пределами дома переходили к ним в беседе. Мы приближались к фокусу, на который Володя был нацелен. Но безвоздушное пространство вокруг, его одиночество не пропадали — все остальные все равно оставались «за» — за той границей, где заканчивался человек и начиналась вселенная.
Осмелюсь сказать, что Римма пересекла эту границу. При жизни Володи их трудно было представить отдельно, а встретить — никогда. Но их единство ощущалось не как физическое свойство, а как ядерный синтез. Круг, очерченный вокруг Володи, все же открывался, но только не в сторону нашего пространства. Выход из него был в то пространство, в котором он творил. И где находится сейчас.