За последние четыре года число поданных заявлений о признании должника банкротом в России возросло почти в 2,5 раза, и Петербург не стал исключением. Управляющий партнер юридического бюро «Григорьев и партнеры» Александр Григорьев в беседе с корреспондентом BG Ольгой Кантемировой рассказал, почему это происходит.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ
BUSINESS GUIDE: Петербургские бизнесмены часто жалуются на ужесточение законов, регламентирующих систему госзакупок. С какими сложностями сталкиваются подрядчики при работе с госзаказами?
АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВ: Новые редакции законов «О контрактной системе…» (44-ФЗ) и «О государственном оборонном заказе» (275-ФЗ) преследуют благие намерения, такие как контроль над расходованием бюджетных средств и повышение договорной дисциплины, однако у них есть «побочные эффекты». Так, в 2015 году в 275-ФЗ было внесено изменение, согласно которому движение средств в оборонзаказах можно осуществлять только через спецсчета, открытые в уполномоченных банках. Деньги на них являются строго целевыми, и их нельзя было потратить, например, на выплату кредита, который подрядчик взял для реализации первого этапа проекта. Кроме того, со спецсчетов запрещено получить средства даже на основании выданного судом исполнительно листа. В нашей практике был такой случай: подрядчик выполнил работы, за которые заказчик не рассчитался, что стало поводом для судебного разбирательства. В итоге удалось отсудить 1 млрд рублей, но из-за того что средства находятся на спецсчетах, истец не может их получить уже полтора года. Все это привело к тому, что предприятие с 50-летней историей было вынуждено уйти в процедуру банкротства. Для того чтобы избежать подобных ситуаций, в законе следует прописать процедуру исполнения подобных судебных решений.
BG: К чему может привести этот законодательный пробел?
А. Г.: К уходу с рынка предприятий, которые так и не смогли получить деньги за свою работу. Бюджетные средства «зависают» на счетах и не работают на экономику страны. Авансирование по широкому кругу госконтрактов практически невозможно, что создает условия, при которых компании не могут обойтись без заемных средств. Но предприятиям малого и среднего бизнеса (МСБ) часто бывает сложно получить кредит. Таким образом, госконтракты достаются крупным компаниям, но есть заказы, которые в силу своей специфики могут выполнить только небольшие предприятия. В итоге генподрядчик вынужден самостоятельно искать финансирование для решения государственных задач, чтобы оплатить работу предприятиям МСБ, хотя деньги в бюджете на эти цели есть.
Еще одна распространенная проблема госзаказов — нереальные сроки для их исполнения. Чаще всего это происходит, когда заказчику надо быстро выполнить план и освоить выделенные средства. Чтобы не остаться без работы, подрядчики вынуждены соглашаться с такими условиями, действуя по принципу «впишемся в драку, а там посмотрим». Но если во время реализации проекта у них начинаются, например, проблемы с прохождением согласовательных процедур и получением необходимых документов, они могут сорвать все дедлайны. Законом четко предусмотрен запрет на продление сроков госконтракта, а чтобы доказать объективность обстоятельств, которые негативно повлияли на его исполнение, уйдет немало времени. Все это также становится причиной банкротства предприятий, которое можно было бы избежать, если бы законом были предусмотрены условия для продления госконтрактов.
BG: Продолжая тему банкротств, расскажите, как изменилось количество таких дел за последние годы?
А. Г.: Их стало значительно больше. Об этом говорят задержки при рассмотрении банкротных дел, растущее количество судебных заседаний, очереди в судах, да и сама статистика. Так, в России за последние четыре года число заявлений о несостоятельности должника возросло примерно в 2,5 раза (в 2014 году — почти 42 тыс., в 2018 году — 95,8 тыс.). Ситуация в Петербурге от всероссийской не отличается.
BG: Почему банкротных дел становится больше?
А. Г.: Основной объем растет за счет банкротства физических лиц, на которые, кстати, повлияло и банкротство банков. После того как ЦБ определился с критериями признания несостоятельности кредитных организаций, началась волна отзыва лицензий и банкротств. Вкладчик может рассчитывать на страховое возмещение до 1,4 млн рублей, но если сумма вклада была значительно выше и под эти средства были взяты кредиты, то он автоматически становится неплатежеспособным. Так как за последние годы большая часть кредитных организаций, занимающихся сомнительными операциями, пошла под нож, думаю, что уже начиная с этого года число банков-банкротов снизится.
BG: Если рассматривать банкротство юридических лиц, то в какой отрасли их наблюдается больше всего?
А. Г.: На первом месте строительные компании, на втором — промышленные предприятия.
BG: Что является основной причиной их банкротств?
А. Г.: Если говорить о промышленных предприятиях, то экономические трудности часто возникают из-за отсутствия возможности провести модернизацию и как следствие — технологического отставания. Что касается строительства, то помимо описанных выше проблем, сложности в этой отрасли происходят и вследствие неправильного ценообразования. Так как я являюсь директором по правовым вопросам строительного холдинга «Титан-2», то знаю эти болевые точки не понаслышке. В частности, стоимость оборудования в госконтрактах может быть меньше актуальной в два раза, например, из-за неверных коэффициентов пересчета в текущий уровень цен. Так же бывает и с зарплатами, размер которых у квалифицированных рабочих по документам оценивается в 14 тыс. рублей, тогда как в действительности зарплата, например, у сварщика превышает 60 тыс. рублей. Такой перекос в ценах не может не повлиять на работу компании.
BG: Выделите наиболее сложный кейс, который рассматривало ваше юридическое бюро за год?
А. Г.: К нему можно отнести завершение двухлетнего конфликта между генподрядчиком и подрядчиком строительства энергоблока ЛАЭС-2 концерном «Титан-2», позицию которого отстаивало наше бюро, и «Метростроем». «Метрострой» подал к «Титану-2» иск на выплату командировочных в объеме более 500 млн рублей, что превышало установленный договором лимит. Также подрядчик просил рассчитаться за невыполненные работы. Разночтения между требованиями сторон превышали 1 млрд рублей. В итоге общий объем взаимных претензий был выше 4,5 млрд рублей, 2,6 млрд рублей из которых — иски от «Метростроя». За два года разбирательств было подано 13 исков, заведено 11 арбитражных дел, прошло 110 судебных заседаний в судах трех инстанций. Весной прошлого года стороны подписали мировое соглашение, в рамках которого сумма выплат «Метрострою» составила более 800 млн рублей, а «Титан-2» и «Метрострой» отказались от взаимных исковых требований. Считаю, что это хороший результат, потому что конфликт завершился миром.
BG: Какие изменения в законодательстве окажут наиболее заметное влияние на работу бизнеса в этом году?
А. Г.: Во-первых, это новая ставка НДС в размере 20%. В федеральном законодательстве отсутствуют переходные положения о порядке налогообложения государственных контрактов, не закрытых до 2019 года. В результате в зону риска попали компании-исполнители по таким контрактам. Во-вторых — переход на проектное финансирование при строительстве жилья. С июля этого года застройщики не смогут привлекать для реализации своих проектов средства дольщиков напрямую, а только через эскроу-счета. Те, кто не сможет получить банковское сопровождение сделок, могут присоединиться к числу банкротов. Или, чтобы спасти проект, они могут попытаться перепродать его другому, более финансово устойчивому инвестору. Однако нужен ли он другому застройщику — большой вопрос. Социальная напряженность из-за новых правил строительства и, как следствие, увеличение числа «обманутых дольщиков» продлятся два-три года, но затем волна стихнет, так как на рынке останутся только те, кто смог приспособиться к новым правилам игры и не имеет прямого доступа к деньгам граждан.