Каждый пятый россиянин ежедневно ругается матом, таковы результаты опроса ВЦИОМ. Причем сами социологи отмечают, что в употреблении крепких слов признались только самые честные. В реальности тех, кто не стесняется выругаться, может быть гораздо больше. А допускается ли мат в российской бизнес-среде? И в каком случае предприниматели позволяют себе нецензурные выражения? Об этом — Иван Якунин и Юлия Грицай.
Фото: Олег Харсеев, Коммерсантъ
Матерится, значит, переживает за дело — так звучит самое распространенное оправдание предпринимателей, которые допускают мат в деловой коммуникации. Также указывают на президента — на одной из «Прямых линий» Владимир Путин тоже признался, мол, бывает. Вспоминают и известную цитату министра иностранных дел и Сергея Лаврова.
Но гендиректор консалтинговой компании DNA Realty Антон Белых говорит, что и без этого хватает поводов: «Мат употребляем, жизнь у нас такая сейчас. Не употреблять иногда бывает невозможно. Когда доллар в два раза подлетал, когда очередной закон принимался, влияющий на нашу профессиональную сферу и потенциально на нашу прибыль, когда НДС вырос на два процентных пункта, то нечего было больше сказать, кроме этого. Можно сказать, когда заказчика нет рядом, что он такой-сякой, не заплатил комиссию, например, или разорился и кинул нас на миллион или два.
А так хоть какой-то выплеск эмоций происходит и меньше внутри себя держать приходится».
Любопытно, что господин Белых выделяет два разных способа употребления мата. Первый — адресный, то есть оскорбление, что, конечно, недопустимо. Второй — когда матерное слово характеризует не человека, а ситуацию, нечто безличное, и в такой ругани, по его словам, ничего сверхъестественного нет. Тем более, пользу мата уже давно доказали пресловутые британские ученые: он якобы помогает преодолевать боль. А еще, по их словам, это делает коммуникацию гораздо более эффективной. Основатель фермерского кооператива LavkaLavka Борис Акимов периодически в этом убеждается: «Меня больше всего провоцирует человеческая глупость. Когда иногда встречаешься с беспросветной тупостью, в этот момент хочется ругаться матом.
Ясную мысль можно донести и без мата, но если человек ее не понимает один раз, второй, третий и четвертый, то в этот момент уже хочется ругаться.
Насколько это помогает воздействовать, думаю, что если бы людей лечить любовью и терпением, и вниманием, то это может быть более даже эффективно. Но все мы грешны, поэтому иногда любви не хватает, и переходишь на мат».
Спор о допустимости нецензурной брани сейчас только разгорается. В Госдуме, например, звучали призывы сажать на 15 суток за мат в семье. Министр культуры Владимир Мединский выступил против ругани, хотя бы в песнях. Музыкант Сергей Шнуров, тем временем, продолжает публиковать в своем Instagram стихи с нецензурной лексикой, где их читают 4,5 млн человек. При этом парадокс: опросы показывают, что большинство эти слова употребляет, и большинство же считает это недопустимым. Найти баланс пытается управляющий партнер агентства по продаже элитной недвижимости Вебстер Константин Ковалев: «Мат можно употреблять, и даже иногда нужно употреблять, но им нельзя сорить. Это, как со спиртным, — его иногда хорошо выпивать, но когда его слишком много, то это уже начинает называться "алкоголизм" или "бытовое пьянство". Так и с матом, когда люди через слово начинают его употреблять, то это просто сор, грязь. Но иногда в нужной ситуации и можно сказать: "Василий Алибабаевич — плохой человек, на ногу мне батарею уронил" Я думаю, что здесь будет слово, употребленное к месту».
Абсолютно все собеседники «Коммерсантъ FM» утверждают, что мат — это табу на важных переговорах. Но за рубежом есть примеры тех, кто так не считает. Прошлой весной крупный американский медиахолдинг CBS хотел купить компанию Viacom. Обеими владеет 94-летний миллиардер Самнер Редстоун, который потерял голос, но не мог не присутствовать на переговорах. Тогда на его планшете установили программу, с помощью которой он мог реагировать на вопросы, просто нажимая кнопки. Бизнесмен использовал только три варианта ответа: «Да», «Нет» и «Пошли к черту» — это цензурный перевод.
Употребление ненормативной лексики заняло третье место среди языковых нарушений, свидетельствуют данные ВЦИОМ. Чаще россияне используют только местные диалекты и профессиональный сленг.