Взрывной рост популярности горнолыжных трасс «Розы Хутор» начался сразу после Олимпиады 2014 года. Но сейчас турпоток стабилизировался. Как курорт пытается привлечь отдыхающих, рассказал его гендиректор Сергей Бачин.
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
— Как вы адаптировали использование «Розы Хутор» в постолимпийский период?
— Во время Игр в 2014 году на курорте «Роза Хутор» спортсмены жили в горной Олимпийской деревне и соревновались на трассах на северном склоне Аибги. Сейчас деревня переоборудована в большой гостиничный комплекс, рассчитанный на единовременный прием 3–3,5 тыс. туристов. Если в ходе Олимпиады гости жили в отелях только в «Роза Долине», на нижней станции, то сейчас емкость нашего курорта такова, что он может принять одномоментно примерно 6–7 тыс. человек, то есть вдвое больше, чем в первый месяц после окончания Олимпиады. Кроме того, мы освоили дополнительную горнолыжную территорию, открыли для катания южный склон Аибги, что позволило существенно увеличить количество трасс. У нас появились дополнительные подъемники, что разгрузило поток в пиковое время. Одним словом, после Олимпиады у нас удвоился не только турпоток, но и инфраструктура.
— Как вы намерены развивать «Розу Хутор» в качестве круглогодичного курорта?
— Мы будем акцентироваться на экотуризме. К летнему сезону расширим карту пеших горных троп, отправной точкой которых будет «Роза Хутор», и планируем построить в этом году первый туристический лагерь на большом отдалении от «Розы Хутор»: туда турист может прийти, отдохнуть и отправиться дальше. За пять лет мы планируем создать сеть из восьми–десяти таких лагерей. Концепция заключается в том, что на территории лагеря будет несколько хижин, где можно переночевать и продолжить пеший поход, с электричеством, связью, возможностью доступа на случай эвакуации. В зависимости от места расположения, по нашей оценке, на создание одного такого лагеря потребуется от 50 млн до 70 млн руб. Этот проект, безусловно, нацелен на увеличение турпотока в летнее время.
— Каким образом формировался турпоток на вашем курорте с момента его открытия для широкой публики?
— Взрывной рост турпотока наблюдался в первые два года после Олимпиады. Сейчас он более или менее стабилен. Но сегодня мы измеряем турпоток не в количестве людей, для нас важны качественные показатели. Если раньше это были туристы, особенно летом, осенью, которые просто выбирались с пляжа на пару часов прогуляться по «Розе Хутор», то теперь они, как правило, у нас проживают. На курорте появилось гораздо больше различных активностей, поэтому туристы задерживаются надолго. Если им хочется увидеть море, они могут съездить на наш пляж в Имеретинской бухте, благо это всего лишь 30–40 минут в дороге. Сейчас мы формируем программы отдыха так, чтобы перехватить российского туриста, который собрался поехать на аналогичный курорт за рубежом.
— В Сочи по-прежнему доминирует внутренний турпоток?
— Согласно нашей статистике, да.
— Сейчас для россиян открылось еще одно направление — Крым, которое может стать серьезным конкурентом Сочи. Не боитесь этого?
— Мы же не стоим на месте. Пока в Крыму будут строить соответствующую инфраструктуру, пройдет еще пять-десять лет, за это время мы продвинемся еще дальше.
— Во время подготовки к Олимпиаде было много опасений, что проекты в Сочи не окупаются. На ваш взгляд, сейчас ситуация поменялась?
— Если взять только коммерческую часть нашего курорта, то окупаемость может составлять 12–15 лет, что мы наблюдаем в аналогичных проектах в Европе и США. Если же рассматривать наш проект совокупно и с инфраструктурной частью, то срок возврата инвестиций увеличивается до 20 с лишним лет. Так что выводы о нулевой окупаемости олимпийских объектов в Сочи — это всего лишь спекуляции.
