В подарочных комплектах, которые вручают в России в дни торжеств высокопоставленным гостям, обычно господствует всяческая "хохлома". ВЛАДИМИРУ РАННЕВУ удалось разглядеть среди стандартных подарков к юбилею города уникальную коллекцию CD, часть тиража которой поступила теперь и в открытую продажу.
Если бы для такого проекта не нашлось повода, юбилей нужно было бы выдумать только ради него. Карл Элиасберг с Ленинградской симфонией Дмитрия Шостаковича, которой он дирижировал в блокадную премьеру. Мария Юдина с некогда лучшим в Советском Союзе "Квартетом Бородина". Александр Гаук с двумя симфониями Николая Мясковского. Николай Рабинович, учитель дирижеров Арвидса Янсонса и Александра Дмитриева, последний ученик легендарного Леопольда Ауэра — скрипач Мирон Полякин, школа пианизма Владимира Софроницкого и Надежды Голубовской, виолончель Даниила Шафрана.
Ценность этого наследия ничуть не меньше ценности окруженных заботой архитектурных памятников, но заметно уступает последним в PR-эффектности. Воскрешение из пепла целого пласта находившейся под угрозой исчезновения российской музыкальной культуры потребовало колоссальной силы убеждения от составителя коллекции Алексея Трифонова, забравшегося с этой идеей на олимп юбилейных вседержителей в нужный момент.
К стыду города-юбиляра в нем не обнаружилось энтузиастов воскрешения музыки. Скудно финансируемые городские институции Министерства культуры, приведшие многие аудиоархивы в печальное запустение, требовали за доступ к ним фантастические суммы, которые не потянул бы и юбилей Нью-Йорка. Московский институт музыкальной культуры имени Глинки оказался щедрее, делясь с музыкантами-петербуржцами. Петербургскую консерваторию уговорили на неравноценный бартер. Филармония предложила заменить Карла Элиасберга на Юрия Темирканова. А музыковеды Публички вообще притворились глухими.
Таким образом, идея объемом тридцать дисков реализовалась только на треть. Президенты подарок получили и уехали. Часть от тиража их филофонического пирога, около тысячи экземпляров, поступила в открытую продажу, и теперь всякий может послушать музыку города как президент.