выставка архитектура
Каждый год выставка "Арх-Москва" заново определяет программу сегодняшней российской архитектуры. В этом году, по мнению ГРИГОРИЯ Ъ-РЕВЗИНА, произошел крайне существенный перелом. Русская архитектура осознала и показала себя как индустрия роскоши.
"Арх-Москва" — безусловно главная архитектурная выставка года, но степень главенства — понятие растяжимое. Бывает, что главнейший отличается от подчиненных на одно звание, и в принципе отличие ситуативное: будь чуть по-иному, и все бы поменялось. Так, собственно, всегда и было, и архитектурные выставки в "Доме на Брестской" (фестиваль "Под крышей дома") или в Манеже (фестиваль "Зодчество") отставали от "Арх-Москвы" буквально на полшага. Но в этом году все как-то поменялось, и ощущение от сравнения этих выставок такое, как если бы после стихийного рынка у конечной станции метро мы бы сразу попали в бутики Третьяковского проезда.
За этой эволюцией интересно наблюдать в развитии. Начиналась "Арх-Москва" как выставка оппозиционная, выставка не признанных московскими властями архитекторов — со всеми вытекающими последствиями. То есть несколько роскошных стендов мебельных фирм, вокруг которых все и организовано, и собственно архитектурные экспозиции, которые назывались и по сути являлись некоммерческими, возникла своя элита "непризнанных", и они сформировали своего рода "зал славы" — около 30 архитектурных мастерских, которые выставляются постоянно и рассматриваются как наша надежда. Это была игра, потому что объемы их строительства по сравнению с лужковским строительным комплексом были просто крошечными. Потом федеральная война с Юрием Лужковым привела к тому, что архитекторы из числа этих 30 превратились в действительно зримую силу, и "Арх-Москва" превратилась в выставку победителей.
Это произошло два года назад, но даже победив, эти самые известные и самые рейтинговые российские архитекторы продолжали нести в себе героический некоммерческий дух. Хотя их работа была уже очень коммерчески успешной, все равно хорошим тоном на "Арх-Москве" казались экспозиции со скромными компьютерными чертежами и недорогими фотографиями. И вдруг все изменилось. В коммерческой зоне архитекторы покупают себе огромные площади, вытесняя мебельщиков, словно демонстрируя, что круче архитектурного бизнеса ничего нет. "Зал славы" переместился в самое центральное место выставки, у каждого — монументальные экспозиции, и поставлены там планшеты так, будто и фотографии, и чертежи сделаны из мрамора и вообще это станция метро "Площадь революции" — и каждый архитектор, попавший в этот ряд, сел в него заслуженно и навеки.
Автор данного текста видел множество зарубежных архитектурных выставок и свидетельствует, что по степени пафосности стенды российских архитекторов сегодня сильно обгоняют презентации их зарубежных коллег. Экспозиции Венецианской биеннале по сравнению с Москвой выглядят как-то сдержанно. Пожалуй, только персоналка лорда Фостера в Британском музее выглядела так же, как стенды господ Савинкина и Кузьмина или господина Григоряна.
Это выставка очень дорогого, очень элитарного модернизма. Если бы в Арабских Эмиратах была своя традиция исламского авангарда, то, наверное, там было бы нечто похожее. Архитекторов, которые исповедуют сдержанный европейский модернизм, почти нет (редкое исключение — дом Евгения Асса и гараж Николая Лызлова), общий поток — модернизм очень декоративный, очень дорогой, очень, скажем так, итальянский, по принципу: минимализм хорошо, а минимализм из золота еще лучше. Представленные объекты выглядят так: если металлическая поверхность, то хорошо бы из титана, если стекло, то лучше бы сверхдорогое оптическое, если винты и заклепки, то лучше бы изготовленные на швейцарских часовых заводах. Русские архитекторы привили и сами почувствовали вкус к модернистской роскоши, и их стенды стали выглядеть как очень дорогие бутики самых престижных европейских марок.
Архитектура от этого не стала хуже, архитектура вообще чаще выигрывает от большого количества денег. И тем не менее общий вектор достаточно очевиден. Изменилась эстетическая программа. В основном лучшие архитекторы "Арх-Москвы" чувствуют себя продолжателями традиций русского архитектурного авангарда. Они продолжали авангард и десять лет назад, и сегодня. Но десять лет назад они были продолжателями того Малевича, который боролся с государственной художественной политикой, был не признан и преследуем. А теперь — того, картины которого продаются на аукционах со стартовой ценой от $10 млн. Русский авангард перестал быть архитектурой борьбы. Он стал архитектурой роскоши.