Фестиваль-школа «Территория», проходивший при поддержке Фонда Михаила Прохорова, закрылся выступлением Филиппа Декуфле и его компании. На сцене театра «Русская песня» французы представили «Новые короткие пьесы». Рассказывает Татьяна Кузнецова.
Артисты Филиппа Декуфле теперь развлекают зрителей не только орнаментами, но и зарисовками быта
Фото: Charles Freger
Новая в практике прогрессивных фестивалей сцена театра Надежды Бабкиной оказалась весьма удобной для танцевальных зрелищ: просторной, с широким зеркалом просцениума и отлично просматриваемой со всех зрительских мест. Для Филиппа Декуфле, известного масштабностью и эффектностью постановок (на его счету открытия Олимпийских игр в Альбервилле и чемпионата мира по регби в Сен-Дени, празднование 200-летия Великой французской революции в Париже, а также программы в знаменитой «конюшне» — кабаре Crazy Horse), хорошая площадка — непременное условие любого представления. Даже такого малолюдного, рассчитанного на восьмерых исполнителей, как показанные на «Территории» «Новые короткие пьесы» (2017).
Шоу — самое подходящее определение для излюбленного Декуфле жанра, то есть череды коротких, развлекательных, не связанных между собой номеров, часто комических, иногда — романтических или патетических. «Длинным дыханием» бывший мим и клоун, 35 лет назад переквалифицировавшийся в хореографы и тогда же создавший собственную компанию, никогда не отличался. Хореографией в традиционном смысле — лексика, особенности техники, композиция танца — Филипп Декуфле тоже не заморачивался, довольствуясь вполне шаблонными подтанцовками, не требующими от артистов особых умений. Главным его оружием были фантазия и юмор, подкрепленные видеоэффектами и акробатической ловкостью исполнителей.
В «Новых коротких пьесах» видеоэффектов слишком мало (лучшие — составленные из тел артистов номера очередного раздела шоу). От легкости у состарившихся — оплывших или усохших — артистов и глубоко беременной солистки (когда она танцует в плавках и лифчике, навскидку можно определить седьмой месяц) не осталось ни следа, а знаменитое галльское остроумие обернулось весьма тяжеловесным комикованием.
Приемы «новых пьес» взяты из старого наследия. Все те же черные силуэты артисток, стоящих в затылок друг другу и шевелящих конечностями на манер индийских статуэток — так, что на фоне светлого задника получаются многорукие индуистские божества. Все та же лонжа с подвешенной на ней женщиной, раскачивающейся над партнером и ускользающей из его рук. Все те же партерные «посиделки» с перебрасыванием ног через голову соседа и перекатыванием на пятой точке с расставленными под прямым углом конечностями. Надо заметить, что раньше, в исполнении пары-тройки дюжин артистов это выглядело гораздо эффектнее, чем сейчас, когда манипуляции на полу проделывали всего двое исполнителей.
Устаревший танец, требующий основательной технической подготовки, был беззлобно высмеян в миниатюре, в которой разнокалиберные артисты, проскакивая, повиснув или подтянувшись на балетном станке, били небыстрой ножкой об ножку в том, что им представлялось кабриолями, глиссадами, пти батманами и па-де-бурре.
Действительно новые впечатления, вывезенные Филиппом Декуфле из поездок в Японию, составили содержание последнего эпизода. Сценку в аэропорту с вывалившимся из чемодана нижним бельем и сценку в самолете — со всеобщей тряской в зонах турбулентности и блюющим пассажиром — зрители отметили одобрительным хохотом уже без оглядки на священных чудовищ балетного театра. Успех умножили: артистка, произнесшая огромный монолог про покупки в супермаркете на русском языке; беременная танцовщица, представившаяся японской школьницей; сценка, в которой застенчивая француженка (уже забавно!) пишет мейл на родину из японской гостиницы, тонкие стенки и огромные окна которой позволяют видеть-слышать все, что делается в соседних номерах — и платный секс, и проплаченное убийство. Наверное, это смешно. Но еще смешнее рецензировать это зрелище всерьез.