премьера кино
В кинотеатре "Орбита" состоялся пресс-показ фильма "Чикаго" (о его премьере в Берлине Ъ писал 8 февраля). АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ, бывший свидетелем триумфа этого супермюзикла в Берлине, решил посмотреть, как его воспримет куда более привередливая московская аудитория.В холле, а потом и на сцене гостей встречал Филипп Киркоров в кожаном наряде, который вряд ли решился бы примерить его заокеанский коллега Ричард Гир. "Добрый вечер!" — обратился почетный гость к журналистам, которых только что представитель прокатной кинокомпании "Вест" поблагодарила за то, что они сумели проснуться в столь ранний час.
Господин Киркоров был законно возбужден, ибо прямо из "Орбиты" отправлялся на "Мосфильм", чтобы "издать первую ноту" на дубляже вокальной партии Билли Флинна. Выяснилось, что и другие вокальные номера будут озвучены русскими "чикагцами". Журналисты зашептались: последний шанс увидеть знаменитое кино в оригинале! Предвидя эту реакцию, певец и шоумен выразил уверенность, что представители прессы станут его проклинать, но это лишь будет работать на популярность дублеров.
Если не считать слов и песен, внешний вид "Чикаго" будет таким же, каким предстал перед Европой: пышным зрелищем с тройкой суперзвезд и счастливым числом (13) оскаровских номинаций. Почти никто не сомневается, что хотя бы половину наград картина соберет. В конце концов американское кино выросло на трех китах, и мюзикл — один из них, помимо вестерна и гангстерского фильма. Но вот ведь какая незадача: именно мюзикл к концу ХХ века окончательно захирел, предоставив кощунственно экспериментировать над святым французам ("8 женщин"), австралийцам ("Мулен Руж") и даже, прости Господи, датчанам ("Танцующая в темноте"). Пора было навести порядок в голливудском королевстве — что и сделано опытным бродвейским режиссером Робом Маршаллом. Теперь ценители классического жанра могут спать спокойно: никакой Ларс фон Триер нас с пути истинного не собьет.
Мы уже писали из Берлина и повторим снова из Москвы: "Чикаго" — хорошее кино. Хорошее как раз потому, что не стесняется своей театральной природы. Главные события здесь разыгрываются в мире мечты, а мечта в равной степени театральна и кинематографична, так что две условности легко удается примирить. Кроме того, Маршалл не промахнулся с общей концепцией, идущей от его предшественника по этой постановке Боба Фосса (рефрен первого же вокального номера в фильме — "Весь этот джаз"). Не копируя классика, современник делает ему почтительные реверансы. И не только Фоссу, но и Билли Уайлдеру и Эрнсту Любичу — главным голливудским циникам, не воспевшим ни одной из американских ценностей и всегда приправлявшим юмор горечью.
План Маршалла поддержали его актеры. Кэтрин Зета-Джонс, играющая падшую примадонну, не великая певица и танцовщица, но старательно работает под Лайзу Миннелли из "Кабаре" — вплоть до шпагата на стуле. К тому же какая красавица. По контрасту с ней золушка Рене Зеллвегер, с глазами-щелочками и щечками как у хомячка (молчу о фигуре), совсем не Мэрилин Монро, зато уморительна и трогательна, напоминая скорее молодую Ширли Маклейн. Пластичнее и профессиональнее всех в женском контингенте Квин Латифа в роли тюремной надзирательницы Мамы Мортон. Но подлинным центром притяжения становится Ричард Гир. Легендарный адвокат Билли Флинн в его исполнении не просто гений манипуляции и пионер паблисити, но настоящий артист, разыгрывающий суд как шоу с чечеткой и стриптизом. Трудно представить кого-то из его коллег, кто сумел бы столь же артистично снять штаны и даже подштанники, не утратив при этом пугающей респектабельности.
Правда, именно на этой сцене с раздеванием становится очевиден режиссерский прием, который не дает фильму пойти дальше классической стилизации. Когда кажется, что перед нами вот-вот предстанет Гир в натуральном виде, его тело снизу доверху озаряется красным неоновым светом, и полнокровное тело становится почти виртуальным. Компьютерный монтаж приходит на выручку каждый раз, когда надо немножко помочь артистам растянуть ноги в шпагат или отбить чечетку. Что ж, техника нынче на грани фантастики, но тогда зачем ругать "Мулен Руж", полностью сотканный из виртуалки?
Увы или ура, но классическую невинность мюзикла все равно не вернешь. И открытий на этом пути — таких, каким было "Кабаре", больше не сделаешь, будь ты даже не Маршаллом, а трижды Фоссом. Покойника не воскресить, и триумф "Чикаго" — это больше взрыв ностальгических чувств, чем прорыв в будущее. Что же касается Киркорова, украсившего собой чужую работу, то есть альтернатива: отправиться в те кинотеатры, где фильмы показывают недублированными (что и так делают настоящие киноманы). Из более чем 100 изготовленных копий настоящее "Чикаго" сохранится лишь на двух. Что, видимо, и соответствует пропорции любителей Киркорова и любителей кино.