борьба с терроризмом
Вчера глава МИД РФ Игорь Иванов возвратился в Москву из Нью-Йорка, где он принимал участие в заседании Совета Безопасности ООН, посвященном борьбе с терроризмом. Международная коалиция, возникшая после событий 11 сентября, ищет пути укрепления коллективного начала в своих действиях, давая понять, что любые односторонние шаги за рамками СБ ООН могут разрушить ее изнутри. За тем, как это происходило, наблюдал корреспондент Ъ СЕРГЕЙ Ъ-СТРОКАНЬ.
"Начало сложнейшего пути"
Игорь Иванов вылетел в Нью-Йорк в воскресенье. На пути за океан, занявшем 12 часов, самолет министра сделал полуторачасовую остановку в аэропорту Шеннон — том самом, где восемь лет назад так и не вышел для общения с ирландским премьером Борис Ельцин. На сей раз не обошлось без ЧП другого рода. Когда пассажиры уже пристегнули ремни, готовясь к взлету, Ил-62 сильно тряхнуло, после чего один из членов команды сообщил, что вылет задерживается. Из разговора с бортинженером корреспондент Ъ выяснил, что тягач, буксировавший лайнер, рванул слишком резко и сорвал болты на сцепном устройстве, не дотащив самолет до взлетной полосы. Это был не теракт, а результат элементарной неопытности водителя тягача. Команде "Ила" пришлось доставать из багажника какие-то запчасти и собственноручно устранять неполадку. В течение получаса снаружи доносились глухие удары по металлу, после чего в салон вернулся разгоряченный механик и сообщил: "Ну все, порядок, летим".Оставшиеся семь часов до Нью-Йорка механики тихо дремали в креслах с чувством исполненного долга, в то время как сопровождавшие министра дипломаты, готовясь к намеченному на понедельник заседанию Совбеза, перемещались по салону и что-то вполголоса обсуждали. Секретарю министра Наташе приходилось несколько раз расчехлять свой ноутбук, чтобы внести в проекты документов какие-то новые абзацы и фразы, судя по всему окончательно согласованные уже в воздухе.
Прибыв в Нью-Йорк поздно вечером в воскресенье по местному времени, прямо у трапа Игорь Иванов сделал свое первое и единственное заявление для прессы, объясняющее, чего Москва ждет от предстоящего заседания СБ ООН. Произнеся несколько фраз об успехах глобальной антитеррористической коалиции после 11 сентября 2001 года, которые он не мог не произнести, министр затем был вынужден признать, что "мы, скорее, находимся в начале сложнейшего пути", о чем свидетельствует серия недавних терактов, прокатившихся по миру, в том числе и в Москве. По мнению министра, чтобы двигаться дальше в борьбе с терроризмом, мировое сообщество должно развивать и укреплять ее международно-правовую базу, что позволит коалиции и в дальнейшем сохранять легитимность своих действий. Для этого и собрался Совет Безопасности. При этом министр сделал упор на необходимости утвердить "неотвратимость наказания террористов на основе принципа 'либо выдай, либо суди'" и исключить любые проявления "двойных стандартов" в этом вопросе.
Москва старше Вашингтона
Заседание в ооновском особняке на берегу Гудзона стало первым мероприятием подобного рода, проходившим под эгидой СБ ООН в новом году. Напомним, что встречи 15 членов СБ ООН на министерском уровне, посвященные антитеррористической проблематике, проводятся регулярно после утверждения Советом Безопасности в ноябре 2001 года резолюции #1373. В этой резолюции, принятой при активном участии России, заложена идея укрепления центральной роли ООН в борьбе с международным терроризмом. Одной из практических мер в ней названо создание контртеррористического комитета (КТК) СБ ООН, призванного следить за тем, как государства выполняют взятые на себя обязательства. Россия стала заместителем председателя КТК (председателем является Великобритания).Существует распространенное мнение о том, что антитеррористическая коалиция — это "граждане свободного мира во главе с президентом Бушем" (определение главы МИД Израиля Биньямина Нетаньяху, данное им в книге "Война с терроризмом"). Сторонники этой точки зрения считают, что именно президент США стал инициатором начавшейся вскоре после 11 сентября 2001 года борьбы с так называемым терроризмом массового поражения (mass destruction terrorism). Такого мнения придерживаются и ведущие американские СМИ, которые не причислили заседание СБ ООН к разряду breaking news и интересовались ооновским мероприятием исключительно с той точки зрения, не скажут ли на нем чего-то "новенького и остренького по Ираку" (хотя вопрос об Ираке на заседании не ставился). По мере того как в коридорах Совбеза накануне заседания появлялись некоторые его участники: глава МИД ФРГ Йошка Фишер, министры иностранных дел Великобритании, Испании и Китая Джек Стро, Ана Паласио и Тан Цзясюань, готовые сделать заявления для прессы, к ним бросалась толпа репортеров, выкрикивавших одни и те же вопросы о Саддаме Хусейне. А вовсе не о том, как укрепить "правовую базу" глобальной антитеррористической коалиции — это казалось чем-то отвлеченным и не отвечающим задаче текущего момента.
Однако помимо мнения о руководящей и направляющей роли Вашингтона в "глобальной битве со злом" есть и другая, не столь известная, но тем не менее упорно доказывающая свою жизнеспособность точка зрения. Она сводится к тому, что ключевую роль в мобилизации коллективных усилий мирового сообщества сегодня должен играть не господин Буш, а СБ ООН — как единственный коллективный орган. Если принять этот тезис, то становится понятной последняя фраза из выступления Игоря Иванова на заседании Совбеза. "Россия будет и впредь оставаться в авангарде борьбы международного сообщества с терроризмом",— заявил Игорь Иванов, завершая свое выступление перед коллегами.
При более пристальном рассмотрении данное заявление господина Иванова не выглядит голой политической риторикой. Мало кто помнит о том, что Россия первой поставила перед Совбезом вопрос о необходимости вплотную заняться международным терроризмом. Это было в 1999 году, после взрывов домов в Москве, то есть до того, как Джордж Буш стал президентом. С тех пор российская дипломатия буквально забросала СБ ООН инициативами. В декабре прошлого года Генассамблея ООН единодушно приняла российский проект резолюции "Реагирование на глобальные угрозы и вызовы". Москва также предложила принять под эгидой ООН кодекс защиты прав человека от терроризма.
Наконец, Россия — единственная страна мира, которая ратифицировала 11 из 12 существующих сегодня международных конвенций по борьбе с терроризмом (ни одна другая страна не ратифицировала более восьми). Все это позволяет Москве чувствовать себя круглой отличницей в "антитеррористическом классе ООН". Единственная не ратифицированная Москвой конвенция — это Конвенция по маркировке пластических взрывчатых средств. Однако весь этот капитал будет чего-то стоить только в том случае, если борьба с "чумой XXI века" станет прерогативой мирового сообщества, а не одной державы.
Terra incognita терроризма
То, что международная коалиция испытывает серьезные трудности, был вынужден признать в своем выступлении и господин Иванов. "Вызывает глубокое разочарование застопорившаяся работа над проектами всеобъемлющей конвенции о борьбе с международным терроризмом и конвенции о борьбе с актами ядерного терроризма. Неспособность преодолеть политико-идеологические разногласия противоречит интересам всего международного сообщества и бросает тень на его способность действовать эффективно",— заявил на Совбезе российский министр.Как сообщил корреспонденту Ъ источник в российской делегации, принятие всеобъемлющей конвенции, проект которой в конце 90-х был выдвинут Индией, было бы важно потому, что данная конвенция пытается ввести в международный обиход общепризнанное мировым сообществом определение терроризма. Несмотря на то что в национальных законодательствах и научных трудах сегодня существует около 400 определений терроризма, формулы, под которой готовы были бы подписаться все, пока нет. Возражения против индийского проекта связаны с двумя принципиальными вопросами. Первый касается того, как разграничить терроризм и национально-освободительное движение. Пока это разграничение не проведено, в категорию борцов за свободу попадают и "Хамас" с "Хезболлах", и кашмирские "борцы за независимость", и "Тигры Тамил Илама", и многие другие. Не удивительно, что против индийского проекта выступают, к примеру, страны арабского мира. Они же выдвигают возражение другого рода, добиваясь того, чтобы и террористы, и борющиеся с ними спецслужбы несли одинаковую ответственность. То есть если в результате операции по освобождению заложников или ликвидации террористов гибнут люди, участники такой операции должны оказаться на одной скамье подсудимых с бандитами. Пока же универсального определения нет, терроризм остается terra incognita.
Впрочем, в российском МИДе не склонны драматизировать ситуацию. На вопрос корреспондента Ъ, не получится ли так, что антитеррористическая коалиция, в которую одновременно войдут такие давние антагонисты, как Иран и Израиль, Индия и Пакистан, окажется недееспособной и будет напоминать крыловских лебедя, рака и щуку, дипломатический источник ответил, что длительная кропотливая работа способна сгладить противоречия. А если не предпринимать усилий, то уж точно ничего не получится.