Вчера в Москве демобилизовавшийся после службы в Чечне солдат-срочник взял в заложники свою мать и беременную подругу. Выпивавшего всю последнюю неделю дембеля без единого выстрела обезвредили сосед и подоспевший спецназ.
Около 11.30 22-летний Владимир Сакович ("Серенький, неприметный паренек — всю жизнь прожил в нашем доме, а его и в лицо-то никто не помнит",— отзываются о нем соседи.) позвонил по телефону О2. "Я взял в заложники мать и беременную жену,— сообщил он дежурному по ГУВД.— Если хотите, чтобы они остались живы, срочно пришлите в Тушино прессу. И смотрите, без глупостей. Я прошел Чечню".
Перепуганный майор, прекрасно понимающий, что случись в его смену что-нибудь вроде "Норд-Оста", подполковником он уже никогда не станет, реагировал мгновенно: через каких-нибудь четверть часа двор дома #12 по Планерной улице был полон милицейскими, пожарными, эмчеэсовскими и медицинскими автомобилями. Естественно, было выполнено и указание террориста — вторым эшелоном за спецподразделениями встали десятки представителей СМИ с камерами и блокнотами. Впрочем, их ждало разочарование — сенсации не получилось. Около часа дня террориста спокойно вывели из подъезда двое оперативников, запихнули в милицейскую машину и увезли. А обезвредили его, как выяснилось, еще раньше — минут сорок ушло на осмотр квартиры, обыск и предварительный допрос.
Мать и беременная подруга Владимира, оказавшиеся у него в заложниках, получили свободу благодаря успешно проведенной спецоперации, детали которой по понятным причинам не раскрываются. Впрочем, один из участников штурма, сосед Саковича, спортивный педагог-энтузиаст Бари Сайфутдинов, любезно поделился некоторыми подробностями с Ъ.
"Увидев, что во дворе полно милиции, я пошел разобраться,— рассказал главный тренер дворовой хоккейной команды и владелец площадки перед 12-м домом.— Выяснив, в чем дело, тут же вспомнил Вовку, которого знал еще сопляком. В хоккей он играть так и не научился — больше стоял за бортиком и смотрел на других пацанов. Но исполнительный — скажешь ему: 'Расчисть снег!' — без звука берет лопату и гребет. Ну, я и подумал: 'Куда же ты, чудик, полез? Надо пойти тебя обезвредить, пока не пристрелили".
Общественник Бари, через руки которого, по его собственному выражению, прошли "едва ли не половина тушинских пацанов", прорвался сквозь милицейские кордоны ("Подвиньтесь, там мой воспитанник!"), подошел к двери Володиной квартиры и начал переговоры. Проходили они примерно так.
— Вова, здравствуй. Это Бари Зипурович. Чего тебе надо? Водки? Денег?
— Проваливайте отсюда вместе с ментами! А вместо вас пусть сюда придет пресса. Я хочу сделать важное заявление.
После того как наставник, не ожидавший таких резкостей от тупого, но всегда послушного ученика, вспылил ("Ты, сука, отпусти мать и возьми меня"), начавшиеся было переговоры осложнились. Озлобленный террорист в придачу к прессе стал требовать еще и автомат Калашникова.
— Расстрелять, наверное, нас хочет,— зашептались в толпе собравшиеся перед подъездом журналисты.
Тем временем тренеру Сайфутдинову, как и подобает воспитателю, удалось справиться с волнением и вновь приступить к процессу.
— Хочешь автомат — на! — c этими словами Бари Зипурович поднес к дверному глазку АКМ, одолженный у одного из спецназовцев, дежуривших этажом ниже.
— Отстегните и покажите мне рожок,— послышалось из-за двери.— Я хочу убедиться, что он полный.
— Я не знаю, как он отстегивается.
— Тогда положите оружие на пол курком ко мне.
— Ты что, мудак? Я же тебе русским языком объясняю, что в армии не служил и не знаю, где тут курок, а где — рожок.
— Хорошо. Повесьте автомат на ручку двери за ремень, а сами отойдите.
Хитрый тренер так и сделал и, хотя и не служил в армии, догадался не просто повесить оружие на ручку, но и слегка привязать его. Тех нескольких секунд, пока Владимир, приоткрыв дверь, возился с узлом на ремне, хватило спецназовцам, чтобы подобраться к квартире и вытащить ветерана на лестничную клетку. Потом в горячке ему надавали тумаков. Но не сильно — во всяком случае, из подъезда он выходил сам.
Мать и подруга террориста и вовсе оказались целыми и невредимыми. Злодей только здорово напугал обеих женщин, когда утром бегал за ними с кухонным ножом. По предварительной версии, поводом, который подтолкнул дембеля на преступление, стал День милиции, который Владимир хорошо отметил с боевыми товарищами. Праздник у воина затянулся на неделю, а вчера, когда кончились деньги, наступило тяжелое похмелье, и у него, как говорится, "снесло крышу". Впрочем, не исключено, что проблемы с психикой у бойца возникли гораздо раньше. Во всяком случае, из армии его демобилизовали по состоянию здоровья. Поэтому, кто будет квалифицировать поступок Владимира Саковича — суд или психиатрическая экспертиза, пока неясно.
СЕРГЕЙ Ъ-ДЮПИН