Артем Прокофьев, депутат Госсовета Татарстана от КПРФ
Фото: Михаил Соколов, Коммерсантъ
Закон о митингах в Татарстане является самым жестким в РФ. В нем установлены отступы по 50 м от зданий, занимаемых учреждениями шести видов (органы государственной власти, прокуратура, консульства, учреждения образования и здравоохранения, культовые сооружения). Такого нет ни в одном другом регионе. Это само по себе создает проблемы: в центре Казани практически невозможно провести шествие. При этом ужесточается правоприменение. Если раньше нас обязывали приспускать флаги, когда мы проходили мимо различных учреждений, то сейчас вообще не разрешают шествия.
Я пять раз пытался изменить этот закон в Госсовете. Кроме того, мы обращались в Конституционный суд республики. КС сделал разъяснение, что подобные нормы закона не могут быть достаточным основанием для отказа, и он возможен, только если создается общественная опасность. Но наших мероприятиях никогда не было никаких эксцессов. Весной этого года закон еще ужесточили — указали, что организаторы должны указывать «точную формулировку» вопроса, который они выносят на обсуждение. После этого чиновники стали отклонять заявки, мотивируя отказ тем, что тема публичного мероприятия якобы недостаточно конкретна. А тех, кто провел митинг, стали привлекать за то, что они вышли за пределы заявленной темы.
Первоначально в Казани чиновники предлагали переносить акции на достаточно близкие альтернативные площадки и как-то пытались объяснить причину отказа: условно говоря, если подаешь заявку на улице Баумана в центре Казани, то могли разрешить проводить акцию поблизости — у памятника Муллануру Вахитову. Потом стали переносить в специально отведенные места, например, в сквер Тинчурина. Сейчас уже предлагают отдаленный Авиастроительный район.
Чиновники издеваются. Если в заявке присутствовали одновременно и митинг, и шествие, то шествие предлагали проводить вокруг памятника Ленина в парке — кругами походите там!
Когда мы осенью хотели провести встречу избирателей с депутатами по отмене «абонентской платы» в детских садах и нам пришлось подавать уведомление, нас отправили к мусороперерабатывающему заводу. Это инцидент обсуждали и в Госсовете Татарстана, и в Конституционном суде РФ. Судьи сказали, что это вопиющий случай и такого не должно быть. Но фактически получается, что городской исполком должен разобраться сам с собой.
Да, у чиновников прибавилось работы в связи с тем, что публичных акций становится больше в связи с ростом недовольства населения. С другой стороны, из-за постоянных отказов и запросов становится больше, появился такой издевательский душок. Это способствует нагнетанию напряженности в обществе.
Проблема носит общий характер: митинги запрещают и обманутым дольщикам, и активистам Алексея Навального, сторонникам и противникам обязательного преподавания татарского языка в школе. В конце года была заявка от Ксении Собчак, ей тоже отказали. Как бы я к ней ни относился: зачем все запрещать, находить предлоги для отказов? Свобода собраний — это ключевая ценность для развития общества. Сначала запрещают собрания, а потом остальные права потихоньку тоже забирают. Казань — один из лидеров с точки зрения отказов в проведении публичных мероприятий.
Протесты не находят себе места
В результате ужесточения законодательства россияне стали терять право на митинги: гражданские активисты говорят, что провести массовое мероприятие в центре города становится практически невозможно. Исследование правозащитного медиа-проекта «ОВД-инфо» иллюстрирует этот тезис. Эксперты проекта нанесли на карту российских городов места, где вступившими в последние годы законами запрещено митинговать. О том, что видно на этих картах, и в каких формулировках чиновники отказывают протестующим,— в совместном спецпроекте “Ъ” и «ОВД-Инфо».