|
Игра в ящик |
 |
Иконоскоп в храме науки
Уже в конце XIX века фантасты описывали домашние экраны, на которых жители будущего столетия наблюдали за событиями, происходившими далеко за пределами их домов. И лишь редкие авторы, например французский писатель и художник Альбер Робида, задумывались в те дни о том, что "дальновидение" будет не только доносить информацию, но и в значительной мере создавать ее. А кроме того, воздвигнет невидимую стену между "болями и слезами мира" и равнодушными потребителями информации. В романах Робида "Электрическая жизнь" (1883) и "Война в ХХ веке" (1887) репортажи корреспондентов с полей сражений лишь приятно щекочут нервы обывателям.
Слова "телевидение" Робида не знал, хотя в немецком языке оно появилось в 1895 году: именно так назвал еще не существовавшее техническое новшество инженер из Люксембурга Хьюго Гернсбек. Позже, эмигрировав в США, он основал несколько научно-популярных журналов (а в 1926-м — и первый в мире научно-фантастический). И в одном из них, Modern Electrics, опубликовал в 1909 году статью "Телевидение и телефот", посвященную пионерским экспериментам немецких ученых по фототрансмиссии. Новое слово вошло в английский.
 |
| Белому офицеру Владимиру Зворыкину по-настоящему повезло: он не был расстрелян, не умер в ссылке, не сгинул в эмиграции, а стал одним из отцов телевидения |
В 1907 году профессор петербургского Технологического института Борис Розинг первым в мире предложил систему телевидения с электронно-лучевой трубкой. Уже в следующем году он начал эксперименты по передаче изображения при помощи катодной трубки (так называемой трубки Брауна) и двух зеркальных барабанов, а в 1911 году осуществил с помощью своей системы первую экспериментальную телепередачу. Ученый не забыл запатентовать свое изобретение не только на родине, но и в США, Англии и Германии, откуда в первую очередь следовало ждать конкуренции. Однако в следующем десятилетии и телевидение, и политические события в нашей стране развивались столь стремительно, что к концу 1920-х годов о патенте Розинга, умершего в ссылке в 1933-м, все забыли.
За исключением разве что его бывшего студента — Владимира Зворыкина. Между прочим, мир мог легко потерять и этого отца телевидения: выехав в 1918 году в Америку по поручению адмирала Колчака, купеческий сын и офицер-связист Белой армии Зворыкин по выполнении задания все же вернулся в Сибирь - почти на верную гибель. Но судьба миловала, и в 1919-м он эмигрировал окончательно.
В США Зворыкин по рекомендации перебравшегося туда раньше Александра Лодыгина (еще один российский гений, которого мы потеряли) поступил на работу в известную электрическую компанию Westighouse Electric. Руководство которой, увидев, как их новый сотрудник соорудил некий прибор с переделанным осциллографом вместо экрана и разглядывает на нем то появлявшуюся, то исчезавшую латинскую букву Х, настоятельно посоветовало тому "заняться чем-то более полезным и перспективным".
 |
| Фото: AP |
| Благодаря телевидению Америка познакомилась с Адольфом Гитлером еще в 1936-м, во время трансляции открытия Олимпийских игр в Мюнхене |
Сарнов встретился со Зворыкиным в 1928 году. На прямой вопрос, сколько тому нужно денег для создания практичного и доступного рядовому потребителю телевизионного приемника, Зворыкин "от фонаря" назвал $100 тыс. — и Сарнов тут же выписал чек. Дальнейшие эксперименты потребовали сумм куда больших, но RCA в лице Сарнова финансировала все запросы Зворыкина не торгуясь. Ему построили лабораторию в Питсбурге, где в апреле 1929 года появился на свет первый телеприемник — кинескоп с диагональю 9,5 дюйма.
Оставалось построить соответствующий передатчик. В этом Зворыкину помог еще один эмигрант, Григорий Оглоблинский, работавший над той же проблемой в Париже. Зворыкин пригласил его в Америку, и они вместе довели до ума идею передающего электронно-лучевого прибора с накоплением электрического заряда на мозаичных светочувствительных мишенях — иконоскопа.
Интервидение
Тем временем не сидели сложа руки и конкуренты. Кроме упомянутых соотечественников, у истоков телевидения стояли еще по меньшей мере семеро изобретателей, составивших вместе с русскими целый инженерный интернационал: немцы Пауль Нипков, Фриц Шретер и Манфред фон Арденн, шотландец Джон Лоджи Бэйрд, англичанин Чарлз Дженкинс и американец Фило Фарнсуорт.
В 1923 году, независимо от Зворыкина, запатентовал свое изобретение Бэйрд. Но если русский изобретатель последовательно двигался в направлении электронно-лучевой трубки, то шотландец построил свою систему на основе механического принципа сканирующих дисков, предложенного еще в 1884 году Нипковым.
 |
| Объемам продаж скромного КВН могли бы позавидовать ведущие западные производители |
Однако все приборы Бэйрда оставались системами механическими, и вскоре эта идея была признана тупиковой. Тем более что на американском рынке уже с успехом продавался полностью электронный прибор — image dissector, сконструированный в 1927 году американским вундеркиндом из штата Юта 21-летним Фило Фарнсуортом. Первый американский практичный "телевизор" Фарнсуорта стоил $75 — в те годы за эти деньги можно было купить автомобиль.
В 1928 году продемонстрировала "радиовизионный" передатчик W3XK и фирма Jenkins Laboratories, основанная переехавшим из Англии Дженкинсом: 2 июля начались первые регулярные передачи "радиофильмов" на города Восточного побережья США. В том же году в Германии Нипков осуществил первую передачу изображения по проводам, а еще через два года на выставке в Берлине изобретатель обошелся без них.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| До конца 50-х все телепередачи в СССР шли в прямом эфире. И певцам приходилось трудиться вживую — наряду с операторами |
Телевидение признали быстро. Еще в 1926 году не дилетант какой-нибудь — сам изобретатель триода Ли де Форест — мог себе позволить заявления типа: "Хотя теоретически и технически телевидение может быть построено, с коммерческой и финансовой точек зрения я считаю его невозможным. Это из тех открытий, что достойны лишь нескольких часов праздных мечтаний". Десятилетие спустя никто не подвергал сомнению коммерческое значение телевидения. А также политическое.
Десятилетие открылось первой спортивной телетрансляцией: в 1931 году BBC транслировала финальные заезды на скачках в Дерби. В 1936-м телезрители на обоих берегах Атлантики могли наблюдать уже открытие Олимпийских игр в Берлине. Однако на сей раз трагическая ирония заключалась в том, что одной из первых телевизионных картинок, посланных человечеством в эфир через континенты, была речь Гитлера. И наконец, на исходе десятилетия, 1 сентября 1939 года, в Великобритании важное правительственное сообщение — война! — впервые прозвучало также с телеэкрана. И в данном случае не обошлось без иронической ухмылки истории. Детский мультик про Микки-Мауса на канале той же BBC прервался на фразе мышонка: "Кажется, нам пора сваливать".
Не говорит, но показывает Москва
Еще одна страна с самого начала очень серьезно отнеслась к новому СМИ — наша. Почему, объяснять не нужно. И если говорить только о технической стороне дела, то советское телевидение долгое время шло вровень с наиболее передовым западным.
Начать с того, что менее чем за два месяца до получения Зворыкиным патента на иконоскоп аналогичную заявку ("на трубку с трехслойной мишенью и накоплением зарядов") в СССР подал инженер С. И. Катаев, впоследствии — один из ведущих отечественных специалистов в этой области. И хотя приоритет остался за Зворыкиным, чьи заслуги перед телевидением не подвергали сомнению и у него на родине, этот факт доказывает, что мысль ученых разных стран двигалась параллельно. Кстати, до середины 1930-х годов Зворыкин поддерживал тесные контакты с коллегами на родине — с тем же Катаевым, С. Векшинским, Л. Кубецким, А. Шориным и другими. Удивительно другое: авторы некоторых публикаций утверждают, что отец телевидения даже сам побывал в Москве в 1933-м, читал лекции и очно общался, в частности, с Катаевым. Но затем такое сотрудничество было по понятным причинам свернуто; в следующий раз Зворыкина якобы видели у нас только в 1958 году — на Американской выставке, о которой речь пойдет ниже.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| Эпоху цветного телевидения в Советском Союзе открыли председатель Комитета по радиовещанию и телевидению Николай Месяцев (слева) и чрезвычайный и полномочный посол дружественной Франции Оливье Вормсер (в центре), лишний раз подтвердив: телевидение — дело политическое |
Затем начался период так называемого малокадрового электронного телевидения, заметно улучшившего качество изображения. Впервые идею предложил в 1936 году тот же Катаев, и много позже, в 1959-м, с помощью его метода удалось добиться сенсационного успеха: получить снимки обратной стороны Луны.
Пока же, в конце 30-х, столица обзавелась первым телецентром — его построили на Шаболовке, рядом со знаменитой радиобашней Шухова. На ее вершине отечественные специалисты установили передающую антенну УКВ-передатчиков изображения и звука, а основное оборудование было закуплено у "наших людей за бугром" — в уже упомянутой RCA. Поначалу Московский телецентр обладал единственной студией площадью 300 кв. м и единственной же камерой (фильмы передавали с помощью двух телекинокамер). В марте 1938 года состоялась первая пробная передача, и в новогоднюю ночь все работники центра могли разливать шампанское дважды: МТЦ был торжественно сдан в эксплуатацию. А уже в марте следующего года начались регулярные передачи.
Работы по усовершенствованию телевизионной техники не прекращались даже во время войны. Так, в 1940 году был разработан телевизионный стандарт на 441 строку, годом позже достигнут американский (525 строк), а в 1944 — рекордный 625-строчный. В октябре следующего года правительство приняло постановление перевести на него МТЦ. Реконструкцию осуществляло закрытое КБ во Фрязине, а помогали ему немецкие специалисты, недостатка в которых СССР в 1945-м не испытывал. 3 сентября 1948 года состоялась первая передача в новом стандарте, и впоследствии его приняли все страны с частотой питания в сети 50 герц.
Примерно в то же время был выпущен первый советский массовый телевизор — легендарный КВН-49 (первый опытный телевизионный приемник ТК-1 создали на ленинградском заводе имени Козицкого еще в 1934-м), который народ тут же расшифровал как "купил, включил, не работает". На самом деле "ящик" с экраном 10 х 14 см и выносной пластиковой линзой, наполненной дистиллированной водой, работал: объемам продаж КВН в послевоенные годы могли бы позавидовать многие западные производители.
До появления спутников связи передача сигнала из Москвы в другие населенные пункты осуществлялась по кабельным или радиорелейным линиям связи. Однако использовали и более хитроумные средства — например, установку ретрансляторов на самолетах: именно так, в частности, передавали репортажи с фестиваля 1957 года в Ленинград, Смоленск, Киев и Минск.
И наконец, при переходе к цветному телевидению совсем не обязательно было принимать французскую систему SECAM — как, впрочем, и альтернативную ей PAL. Параллельно их испытаниям в СССР рассматривалась также и собственная система, разработанная специалистами НИИрадио (НИИР) и сочетавшая плюсы обеих импортных. Но верх взяли соображения частью политические: за год до того Франция демонстративно вышла из военных структур НАТО, а де Голль вообще призвал распустить этот блок. Сыграли роль факторы и экономические: отечественная система находилась в стадии разработки, а французская была готова к серийному изготовлению.
Останки Останкина
История послевоенного телевидения в СССР, если говорить о телевизионной технике,— это история медленного, но неуклонного сползания с лидирующих позиций в мире. Не научных (с талантливыми мозгами у нас никогда не было перебоев), а технологических, что косвенно было связано как раз с политикой.
В то время как в западных странах новое СМИ превратилось в бурно развивавшийся бизнес, в СССР оно оставалось исключительно государственным орудием агитации и пропаганды. Популярный анекдот советских лет о телезрителе, обалдевшем от присутствия на всех каналах одной и той же "бровастой" личности (помните: находит он пустой канал — а там опер в штатском пальчиком грозит: "Я тебе попереключаю!"), был всего лишь калькой с кошмарного пророчества Оруэлла, которого у нас тогда читали немногие. Его телескрин, позволявший промывать гражданам мозги напрямую, спали и видели во сне и советские идеологи.
 |
| Фото: РГАКФД/РОСИНФОРМ |
| В 1961 году советское телевидение отставало от западного всего на четыре года. Но благодаря заботе ЦК КПСС и советского правительства разрыв удалось быстро увеличить |
В 1958 году в Сокольниках проходила уже упоминавшаяся Американская выставка, которую посетил Хрущев. Его встречу с послом США записали на видеомагнитофон и подарили ленту советскому руководителю, который пришел от нее в восторг и тут же повелел передать нашим спецам, чтобы сделали "не хуже". Тут же вышло соответствующее закрытое постановление ЦК, и работы над отечественной видеозаписью начались одновременно в Москве и Ленинграде. Первый советский видеомагнитофон "Кадр" был лишь наполовину транзисторным (звуковые и управляющие каналы): для видеоканала по-прежнему использовались лампы, так как частотные качества родных транзисторов в то время еще не тянули.
20 февраля 1960 года к Центральному дому звукозаписи на улице Качалова подъехала машина передвижной телевизионной станции (ПТС), и концерт, который вела популярная телеведущая Светлана Жильцова, был впервые записан на видеомагнитофон. После чего запись была передана на Шаболовку и оттуда сразу же пошла в эфир.
Тогда мы отставали от Запада всего на 4 года — зато (во многом благодаря этому техническому новшеству) потом отстали на целую эпоху. Вероятно, последним значительным техническим прорывом советского телевидения стала постройка телебашни и нового телецентра в Останкине, который также отмечает в этом году свое 35-летие. Идея постройки 500-метровой башни была выдвинута еще в 1953 году и тогда же с энтузиазмом принята только что пришедшим к власти Хрущевым. В результате проведенного конкурса победил смелый с точки зрения техники и внешне элегантный проект специалиста по высотным сооружениям треста "Стальконструкция" Н. Никитина. 24 октября 1967 года башня была введена в эксплуатацию, а через неделю заработал Останкинский телецентр. С этого временем Первая программа стала воистину общесоюзной.
А башня с ее популярным вращающимся рестораном "Седьмое небо" превратилась в такой же непреходящий символ столицы, как Кремль или Большой театр. Что она значила для всех нас, советские люди впервые в полной мере осознали в августе 1991 года, когда на всех экранах крутили "Лебединое озеро", перемежаемое пресс-конференцией ГКЧП. Еще раз о значении Останкинской башни, но теперь уже в значении "иглы" москвичи задумались осенью 2001-го, когда трое суток темного экрана для многих оказались сродни наркотической ломке. Но это уже была другая страна и другое телевидение.
ВЛАДИМИР ГАКОВ