Фестиваль современное искусство
Фото: AP / Jens Meyer
Фото: Reuters / Kai Pfaffenbach
Фото: Reuters / Kai Pfaffenbach
Фото: Reuters / Kai Pfaffenbach
Фото: Reuters / Kai Pfaffenbach
Фото: Reuters / Kai Pfaffenbach
Фото: Reuters / Kai Pfaffenbach
Фото: Reuters / Kai Pfaffenbach
Фото: Reuters / Kai Pfaffenbach
В Касселе открылась вторая часть documenta 14, сделанная куратором Адамом Шимчиком и его командой под девизом «Учиться у Афин». Как обычно, фрагменты выставки разбросаны по всему городу, но в этот раз главный форум современного искусства, проходящий раз в пять лет в Касселе, нельзя по привычке назвать кассельской documenta — первая часть выставки уже два месяца как идет в Афинах. Из Касселя — Анна Толстова.
На площади перед Фридерицианумом, одним из старейших публичных художественных музеев Европы, который с самого начала documenta служил ей штаб-квартирой, вырастает Парфенон — копия в натуральную величину, только прозрачная, потому что его колонны, антаблемент и фронтоны сделаны из запаянных в пластиковую пленку книг. Аргентинская художница Марта Минухин повторила работу 1983 года «Парфенон книг», выстроенный в Буэнос-Айресе после падения диктатуры из запрещенной при хунте литературы: когда сооружение демонтировали, книги раздали всем желающим. Новый «Парфенон книг» вырастает на Фридрихсплац в Касселе в память о нацистском аутодафе сочинений «негерманского духа», происшедшем как раз на этом месте, и о бомбежках союзников, уничтоживших хранившуюся во Фридерициануме библиотеку. Сейчас любой может прислать на documenta 14 книги, павшие жертвой цензуры,— Парфенон достраивается на глазах, а по окончании выставки запретные плоды просвещения раздадут людям.
Классический портик Фридерицианума, на котором вместо названия появилась надпись турецкой художницы Бану Дженнетоглу «Быть в безопасности страшно», естественно, рифмуется с фасадом «Парфенона книг». На фоне обострившегося противостояния Германии и Греции внутри Евросоюза documenta впервые в своей истории (предыдущие documenta тоже пытались открывать филиалы по всему миру, но то были лишь скромные представительства) перенесла в Афины половину выставки и основную часть перформативно-дискуссионной программы «Парламент тел», изрядно вложившись в афинскую инфраструктуру современного искусства. В самом Фридерициануме в несколько расширенном виде показывают выставку, которую собирались, но за отсутствием денег не смогли показать на открытии Национального музея современного искусства в Афинах (многие из этих работ можно было видеть минувшей зимой на греческой выставке в петербургском Манеже). Греческие художники составляют едва ли не большинство участников выставки в Касселе, и это не только давно вошедшие в мировую историю искусства Лукас Самарас или Такис, из приятных открытий — Георге Хаджимихалис, Андреас Ангелидакис, Танассис Тоцикас, Костас Циукас. Но documenta все равно упрекают в культурном колониализме и бойкотируют: лозунг французского арт-провокатора Тьерри Жоффруа «documenta — это ботокс капитализма» пошел в массы.
Несмотря на девиз «Учиться у Афин», на открытии Адам Шимчик заявил, что «рабочий принцип documenta 14 — разучиться», то есть отвергнуть классическое западное знание как инструмент власти, в том числе колониальной. Целая экспозиция в Новой галерее показывает, как со времен Винкельмана конструировался западный образ «классической Греции» и как он в итоге трансформировался в современных идеологиях — от нацистской до либерально-демократической. Это, надо сказать, самый удачный фрагмент documenta 14, потому что в Касселе, кажется, действительно разучились делать выставки. В пижонский каталог не вошла добрая половина участников, некоторых не упомянули и в наспех напечатанном буклете; множество работ не имело этикеток, так что отчаявшиеся художники писали свои имена и названия творений от руки на бумажках, кое-как пришпиливая их к стенам; танец часто был представлен фотографиями, а не видео, музыка — лежащими в витринах нотами, а не аудиозаписями.
Выставочный хаос, какому и правда можно было научиться у протестующих Афин, прикрывается кураторскими инвективами «против интерпретации» и прочей деколониальной болтовней. Сосредотачиваясь на проблемах беженцев и расизма, уделяя первостепенное внимание трансгендерам и малым коренным народам, в частности саами и маори, documenta хочет быть «за все хорошее». Но при этом сильнее любого искусства выглядят представленные в виде инсталляции материалы диссертации австралийца Джона Хита, обнаружившего на фотографии одного этнографа-любителя свою бабушку и сумевшего идентифицировать почти всех ее соплеменников с других снимков начала XX века,— его акция «возвращения имен» анонимным аборигенам растянулась на многие годы.
Возле «Парфенона книг» стоит «Памятник погибшим от насилия» Вадима Сидура, установленный в Касселе еще в 1974 году,— скульптуру временно переместили с другого конца Фридрихсплац. Кроме Сидура в documenta 14, одной из тем которой стало 100-летие Русской революции, из русских художников участвуют Павел Филонов, Михаил Матюшин, Иван Вышнеградский (как изобретатель ультрахроматического клавира) и Дмитрий Александрович Пригов. Никого из живых русских художников, выражающих свою верность идеалам Великого Октября на деньги олигархических фондов, в Кассель не пригласили. Видимо, чему-то хорошему у Афин documenta 14 все же научилась.