В состоявшемся на прошлой неделе Петербургском международном экономическом форуме приняли участие в числе прочих глава МИД Германии и вице-канцлер Зигмар Габриэль, а также премьер-министр Баварии Хорст Зеехофер. О том, какие перспективы видят в России немецкие бизнесмены, корреспонденту "Ъ" Галине Дудиной рассказал заместитель руководителя международной консалтинговой компании Roland Berger Штефан Шайбле.
Фото: Петр Кассин, Коммерсантъ / купить фото
— Как вы оцениваете влияние санкций и российских контрсанкций на немецкий бизнес? Можно ли говорить о каком-то ущербе, как об этом нередко говорят в России?
— Не хочу давать политическую оценку решению ввести санкции, но, судя по цифрам, можно говорить о том, что их влияние на немецкую экономику ощутимо. Так, введение санкций сократило объемы немецкого экспорта в Россию на 50% (показатель 2015 года по сравнению с 2013 годом), что привело к потерям в €17 млрд. Опираясь на эти показатели, можно сказать: на немецкий бизнес санкции оказали более серьезное влияние, чем на американский.
Сейчас наша компания готовит к публикации исследование "Три года санкций — вместе или врозь? Перспективы немецкого бизнеса в России", для которого мы просили компании в ходе подробных интервью оценить перспективы ведения бизнеса в России и с российскими партнерами. Опрос был анонимным, но могу сказать, что в нем приняли участие представители нескольких десятков компаний, прежде всего немецких. Они — активные игроки на российском рынке.
— И каковы результаты?
— Мы отметили для себя, например, что немецкие компании готовы локализовать свое производство и ориентироваться на российские стандарты продукции — не только из-за требований, предъявляемых в России, но и при выходе на другие рынки. В глаза бросился дефицит местных компаний, которые бы поставляли стабильно высококачественную продукцию — в Германии эту нишу обычно занимают предприятия среднего бизнеса (так называемый миттельштанд). Также мы обратили внимание на то, что немецкие компании настроены положительно и ищут возможности продолжения сотрудничества даже в условиях санкций. Более того, существует ряд областей, недостаточно развитых в России, где немецкий бизнес может оказаться полезен: например, в сфере сельского хозяйства, пищевой промышленности, здравоохранения, цифровых технологий.
— Какой-то из результатов исследования стал для вас неожиданностью?
— Было неожиданно, что после временного спада экономические показатели в России сейчас вновь стали расти — и немецкие компании это улучшение видят. В ежегодном рейтинге Всемирного банка Doing Business, оценивающего условия ведения бизнеса, Россия поднялась с 92-го места в 2014 году до 40-го места в 2016 году, и опросы компаний коррелировали с данными рейтинга.
И если ситуация в российской экономике постепенно улучшается, то и немцы в этом заинтересованы, о чем свидетельствует рост объема прямых инвестиций. Получается, что в пределах рамок, заданных санкциями, продолжают развиваться фактические договоренности, направленные на развитие двустороннего сотрудничества. Бизнесмены как бы говорят: "Неважно, что там с санкциями, мы будем вести бизнес так, как это возможно". А возможности остаются.
— В Германии сейчас активно обсуждают перспективы отношений еще с одним партнером — США. Можно ли недавние критические высказывания канцлера Ангелы Меркель в адрес американского президента Дональда Трампа воспринимать как "развод" между ФРГ и США?
— "Разводом" я бы это не назвал, а вот об "отдельных спальнях" говорить можно. Думаю, американская система достаточно стабильна, чтобы в перспективе компенсировать временное осложнение, но сейчас, действительно, можно говорить об ухудшении диалога с США. И то, что канцлер Меркель встречается с индийским премьером Нарендрой Моди и с китайским руководством,— это сигнал о том, что у ФРГ есть альтернативы и в других частях света.