После тяжелой болезни, немного не дожив до 70 лет, умер Даниил Дондурей — блестящий аналитик культуры, многие годы возглавлявший журнал «Искусство кино». Не одно десятилетие он находил возможность издавать и наполнять интеллектуальным содержанием это издание, которое теперь трудно представить без него.
Киновед Даниил Дондурей
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ / купить фото
Даниил Дондурей был профессиональным социологом культуры и поначалу больше связан с изобразительным искусством. Это он организовывал в 1986 году Московскую молодежную выставку, впервые легализовавшую «неофициальное» искусство. В кинематограф же попал в ту пору, когда происходила болезненная реформа киноиндустрии и кинопроката, и социологическое понимание внутренних механизмов этих процессов стало чрезвычайно востребовано. Инициаторы кинематографической перестройки были идеалистами, и трезвый анализ Дондурея тут оказался как нельзя более кстати.
Активный и убежденный сторонник либеральных рыночных реформ, Дондурей в то же время сам в душе оставался романтиком, веря в лучшие свойства человеческой природы.
Неравнодушный, тонкий и верный, он мог быть и саркастичным, и, когда надо, жестким. Только сочетание этих качеств привело к тому, что коллектив журнала «Искусство кино», оказавшийся, подобно другим толстым журналам, на грани голодной смерти, выбрал своим лидером именно этого человека. И в течение почти четверти века — больше, чем кто бы то ни было из прежних редакторов,— Дондурей руководил журналом. Он сохранил его и в самое трудное время, когда финансировать «Искусство кино» отказались и Минкульт, и Союз кинематографистов (в руководстве которого он не один год состоял), а редакция была фактически выброшена на улицу.
Даниил Дондурей большую часть времени проводил в поисках спонсоров. Расплачивался с ними аналитическими докладами, из которых можно составить летопись культурных процессов конца ХХ и начала ХХI века. В этих докладах помимо содержания была важна особая, увлеченная и увлекающая, немного шаманская интонация: она покоряла и как бы «заговаривала» даже недругов. Но — ничего общего с демагогией. Обладая ораторскими и дипломатическими талантами, Даниил Дондурей сохранил свои принципиальные позиции и в политике, и в культуре, а в контексте российской жизни это означало все более трудную борьбу, которая стоила ему невероятного напряжения, нервов и здоровья. До последнего он был членом совета по развитию гражданского общества и правам человека при президенте России, где отстаивал демократические и гуманистические ценности. Он исповедовал концепцию «сложного человека» и призывал власть поддерживать эту сложность: «Это и есть креативная культурная политика. Интеллектуальное продвижение. Мы стимулируем пусть и небольшую часть людей пожить в активном режиме саморазвития…».
Я познакомился с Даней (так мы его называли) на кинофестивале в Потсдаме, и он сразу поразил меня интеллектуальной эмоциональностью своих суждений. Тогда кинематограф был для него новым материалом, и он жадно поглощал его. Каждый год приезжал на Каннский фестиваль, смотрел кино с утра до ночи, а потом мы втроем, вместе с кинокритиком Львом Караханом, обсуждали увиденное и публиковали в «Искусстве кино» пространные «триалоги». Когда мы с Львом не находили консенсуса в своих оценках, Даниил выступал мудрым, незаменимым третейским судьей. На предстоящем Каннском фестивале состоится презентация нашей совместной книги «Каннские хроники», вышедшей в издательстве «Новое литературное обозрение». Даниила Дондурея на ней, увы, не будет, и это ужасно несправедливо. Как и то, что, хоть многие его работы опубликованы в России и за рубежом, они не собраны в большие книги — ему было не до этого.