Почему компания Mustela именно сейчас решила открыть филиал в России и за что ее продукцию так любят миллионы мам по всему миру, рассказывает ее президент Жан-Поль Бертоме.
— Как возникло название Mustela?
— Мой отец Поль Бертоме искал во французско-латинском словаре перевод слова "горностай". Во-первых, это геральдический символ его родной Бретани, а во-вторых, у этого зверька белый и пушистый мех, что напоминает о мягкости и нежности — прекрасные ассоциации для детских кремов. На латыни горностай называется mustela.
— Mustela является частью компании Laboratoires Expanscience, которая производит также средства от ревматизма. Откуда такое необычное сочетание?
— Компания Laboratoires Expanscience была создана в 1950 году двумя друзьями — моим отцом бизнесменом Полем Бертоме и его другом Клодом Гийоном. Мой отец окончил Высшую школу экономики, он специализировался на менеджменте и финансах, а его друг был фармацевтом. И с самого начала наша компания была представлена в двух областях — косметике и фармацевтике. Мой отец занимался Mustela, а Клод — медикаментами, в основном средствами от ревматизма. Однако кроме личной дружбы их объединяло еще и то, что они вместе проводили научные эксперименты и разработки, которые потом использовали каждый в своей области.
— Это продолжается до сих пор?
— С самого начала компания строилась на своих собственных разработках, главная из которых экстракты растений. Сейчас, например, нашим главным источником активных веществ, над которым мы очень много работаем, является авокадо. Мы применяем его как в медикаментах, так и в косметических средствах, в том числе для детской кожи. Это совершенно фантастический фрукт: он невероятным образом воздействует на соединительные ткани, поэтому его свойства мы используем и в средствах против артроза, и в кремах Mustela.
— Как вам удается оставаться семейной компанией?
— Да, у нас семейный бизнес, семейные ценности и довольно долгая для косметической компании история, но главное для нас — это будущее. Мы очень много вкладываем в инновации, исследования, научные разработки, новые формы продукции.
— Кто-нибудь еще из вашей семьи участвует в семейном бизнесе?
— На данный момент я единственный представитель второго поколения. У меня есть сын, но ему пока только 18 лет, я оставляю за ним выбор профессии. Конечно, всегда удобно иметь спасательный круг в виде семейного дела, но никогда не нужно заставлять детей делать то, к чему у них не лежит душа.
— Но он хотя бы интересуется семейным бизнесом?
— Конечно. Сейчас он готовится к поступлению в Высшую школу экономики, которую окончил его дед. Но семейные ценности — это ведь не только преемственность внутри компании, это еще и преемственность клиентов. Во многих странах (пока еще не в России, но и это придет) мы наблюдаем, что любовь к Mustela передается из поколения в поколение: девушка, забеременев, начинает пользоваться кремом Mustela, потому что его использовала ее мама, а та помнит, что в детстве ее мама мазала кремом Mustela ее младших братьев и сестер. Но эта установка на традиции вовсе не означает, что мы не развиваемся, оставляем все по-старому.
— Какие основные направления развития?
— В Mustela два основных понятия — качество и безопасность. Мы фармацевтическая лаборатория, поэтому должны соответствовать требованиям, предъявляемым к медикаментам (а они гораздо строже, чем в косметической индустрии), которые распространяются на нашу косметику. А это именно то, чего требуют все матери мира: качество и безопасность. Мы эксперты в области физиологии кожи, и это наша сильная сторона. Мы проводим углубленные исследования и кожи младенцев, и кожи беременных женщин. И мы всегда очень заботились о натуральности наших средств. Средний процент натуральных ингредиентов в наших средствах для детей — 92. К тому же 100% продуктов Mustela экологически чистые.
— Как вы тестируете средства?
— Сначала мы проверяем формулу и ингредиенты. Конечный результат мы никогда не тестируем на животных. Мы создаем модель кожи, которая позволяет увидеть и оценить, как действует средство. Затем, когда мы убеждаемся, что оно полностью безопасно, мы тестируем его вместе с потребителями, чтобы понять, нравится ли наше новое средство, выполняет ли оно поставленную задачу.
— Почему вы выбрали Россию в такой непростой с точки зрения экономики момент?
— Через дистрибуторские сети наша продукция представлена в России с 2002 года. У нас большие амбиции глобального развития компании. Сегодня у нас примерно €270 млн оборота. В 2014 году 46% оборота приходилось не на Францию. А в 2015-м мы рассчитываем, что это будет больше половины. И в 2020-м собираемся достигнуть 75%. Так что, как видите, у нас есть амбиции. И они небеспочвенны. Сегодня у нас есть уже 14 филиалов. Из последних это филиалы в Канаде, Австралии, Бразилии и Турции. Плюс 84 страны, где у нас есть дистрибуторские сети. Что же касается России, то более чем за десять лет, что Mustela распространяется здесь, мы поняли, что у нее есть потенциал в вашей стране. В России рождается около 2 млн детей в год, около 120 тыс. в Москве и Подмосковье, 60 тыс. в Петербурге. Мы уже проработали тут много времени, научились взаимодействовать с оптовиками, можем построить собственную бизнес-модель. И последний ингредиент, который способствует успеху в других странах,— это рекомендации педиатров. Это главный козырь нашей компании: мы всегда стараемся заручиться рекомендациями профессиональных медиков.
— Но ведь в кризис рождаемость падает?
— Ну, во-первых, как вы заметили, наша продукция представлена не во всех регионах России. И во-вторых, мы провели множество исследований, которые говорят, что бюджет, который в семье тратят на детей, не сильно уменьшился, даже несмотря на кризис. Родители хотят в первую очередь защитить детей и обеспечить им соответствующее качество жизни. И даже несмотря на то что рождаемость падает, все-таки пока для России мы не очень большая компания, поэтому нам есть куда развиваться. К тому же у нас тут очень дружная команда, с которой можно горы свернуть. Мы смотрим в будущее, а не живем только сегодняшним днем.
— Перед тем как открыть филиал в России вы, наверное, проводили исследования, сравнивали, чем отличаются российские мамы от, скажем, французских?
— Единственное, что нам удалось выяснить,— так это то, что, например, русские мамы реже делают детям массаж, используя косметические средства. В остальном все мамы в мире похожи: они заботятся о безопасности и требуют качественных и натуральных продуктов для своих детей. Им важно, что это за марка, кто стоит за ней и ее разработками. И, конечно, главное — это любовь к своему ребенку, волшебные мгновения, которые мать проживает вместе с ним. И в эти мгновения Mustela всегда рядом.