Вчера Верховный суд Белоруссии начал рассмотрение дела об исчезновении оператора ОРТ Дмитрия Завадского. Группе Игнатовича, подозреваемой в убийстве журналиста, в случае вынесения обвинительного приговора грозит высшая мера наказания.
О процессе, проходившем за закрытыми дверями, корреспонденту Ъ рассказала жена Дмитрия Завадского Светлана. Слушания начались в 10 утра с представления всех четверых обвиняемых: бывшего сотрудника группы особого назначения "Алмаз" Валерия Игнатовича, спецназовца Максима Малика, Сергея Саушкина и Сергея Гуза. Однако уже к обеду слушания были прекращены из-за неспособности главного обвиняемого Игнатовича принимать участие в заседании.
Валерий Игнатович был арестован в августе 2000 года в Чечне. За 15 месяцев тюремного заключения он неоднократно объявлял голодовки, и, по свидетельству очевидцев, сейчас этот высокий мужчина весит не более 40-45 кг. В последнее время на допросы к следователям его доставляли на носилках. В зал суда Игнатовича также внесли. Он лег на скамью подсудимых и, после того как его укрыли одеялом, попросил врачей освидетельствовать его состояние. Затем он то ли уснул, то ли впал в забытье. Когда час спустя ведущий заседание судья Минского областного суда Александр Симонов спросил, есть ли у кого ходатайства, подсудимый Игнатович никаких заявлений не сделал. При этом он периодически бормотал что-то невнятное.
В 12.30 судья распорядился вызвать "скорую помощь". Обвиняемого Игнатовича обследовали прямо в зале суда, а еще через час военный "уазик", в котором предположительно находился больной, в сопровождении врача и усиленной охраны спецназа выехал со двора и направился, по предварительной информации, в больницу для заключенных.
Помимо эпизода с Завадским так называемой группе Игнатовича вменяют в вину похищение начальника финансового управления Минкультуры Александра Грачева, зверское убийство семьи азербайджанцев из пяти человек и бандитизм. Всего в деле, содержащем 38 томов, фигурируют восемь убийств.
В интервью Ъ эксперт центра правовой защиты СМИ Андрей Бастунец назвал необычной ситуацию, когда дело передано в суд при отсутствии основных улик: "Всегда была негласная установка: пока нет тела — нет и убийства; пока нет информации о похищенном — нельзя говорить о похищении. Дело было передано в суд торопливо, потому что надо было успеть до президентских выборов, чтобы лишить оппозицию всех козырей. И если ситуация в ходе судебного процесса не прояснится, обвинительный приговор может не состояться".
Ъ будет следить за развитием событий.
НАТАЛИЯ Ъ-ГРИБ, Минск