О проекте «Из жизни планет» и участии в «Усадьбе Jazz » Игорю Сергееву рассказал лидер группы «Мегаполис» Олег Нестеров
Фото: Коммерсантъ / Олег Харсеев
Фото: пресс-служба
— Олег, ваш проект все-таки более театральный, сложно ли было сделать его выездным?
— Театр для нас — место силы. Теоретически этот проект мы можем играть везде, но с меньшим или большим резонансом. «Из жизни планет» — это спектакль, где помимо музыки очень много слова, интонаций, личного. Он годится только для площадок-трансформеров, где в идеале зрители могут сидеть вокруг нас. Потому что мы и сами сидим в кругу и играем — тогда зрители попадают внутрь циклона, который рождает музыка. Но год назад я приезжал сюда на разведку и подумал, что чудесно здесь было бы сыграть именно эту программу. Место по многим критериям — формальным и нет — совпало с тем, что мы имеем, и выдало точный результат.
— Подходит ли в таком случае ваш проект для «Усадьбы Jazz»?
— Джаз имеет в своей природе импровизацию, но ограничен джазовым квадратом. Джаз — это всегда про здесь и сейчас. Мы же играем в чем-то близкую ему интуитивную музыку, которая, впрочем, не ограничена никакими квадратами. За все века музыка прошла большой путь, в ее истории были этапы мистического сознания, мифологического сознания, ментального сознания. А ХХ век прошел под знаком того, что людям хотелось охватить все, что прошло до этого человечество. Появилась интегральная музыка, где будет и мистическое сознание, и мифологическое, и ментальное. Это не превращение в дикарей, это попытка отразить весь человеческий опыт. Это интуитивный подход к музыке, и весь наш проект сделан под его знаком.
— В чем суть интуитивной музыки?
— С этой точки зрения мы не являемся авторами своей музыки, нами играют тысячелетние музыканты. Взял инструмент и начал играть о том, что сейчас происходит. Голосом интуиции с тобой разговаривает твоя душа, помоложе или подревнее, у кого какая. Можно сразу наблюдать, играет человек или тысячелетний музыкант. Мы можем сделать любое наше произведение практически из ничего, из пыли, пустоты, звездного мерцания. Сейчас мы работаем над проектом Zero lines, который как раз про интуитивный подход. Ребята уже репетируют, я пока дописываю свою вторую книгу — «Небесный Стокгольм».
— Сейчас вам интереснее собственные проекты, чем продюсирование дарований?
— С 2008 года мне интереснее заниматься своими проектами. У меня критерий такой: если я буду понимать, что буду плакать, слушая свой собственный продакшн с этим артистом через десять лет, я зайду с ним в студию. Если этого не будет — не зайду. Единственная, на ком я сорвался, — Даша Шульц, юное дарование Санкт-Петербурга.