"Князь Владимир неизмеримо лучше кровавого палача Дзержинского"

Власти отказались от идеи возводить памятник князю Владимиру на Воробьевых горах. Об этом сообщил советник мэра Москвы и депутат Государственной думы Владимир Ресин. По его словам, одно из мест, где монумент можно было бы поставить, — Лубянская площадь, где раньше стоял памятник Дзержинскому. Обозреватель "Коммерсантъ FM" Константин Эггерт считает, что жаркие споры о памятниках — это и есть суть российской политики сегодня.

Жители района Воробьевых гор выиграли в споре с мэрией Москвы, патриархией и, в конечном счете, Кремлем. На видеохостинге YouTube вы можете увидеть этих людей. Обычные москвичи, многие — православного исповедания, горячо спорят с "Ночными волками" Залдостанова и активистами движения "Сорок сороков". Из этих диалогов становится ясно: их беспокоит не только возможность оползней в районе возведения памятника, но сам факт, что монумент князю Владимиру хотели установить директивным порядком, не спрашивая граждан. То, что Воробьевы горы – район интеллигентский и оппозиционный, лишь добавляет парадоксальности ситуации.

Из этого следует первый вывод: любая перспектива долгосрочного скандала или противостояния с гражданами воспринимается властями как потенциальная угроза стабильности и вынуждает их идти на компромисс. Как минимум, в Москве. Она, как бы это ни казалось обидным представителям других регионов, остается эпицентром российской общественно-политической жизни.

История с монументом, между тем, неожиданно приняла новый оборот. Если власти действительно хотят поставить памятник крестителю Руси на Лубянской площади, как говорит Владимир Ресин, то им стоит сначала постараться, чтобы коммунисты проиграли референдум по поводу возвращения на старое место памятника Дзержинскому. От счастья, что изваяние основателя ВЧК не вернется на прежнее место, москвичи, без сомнения, согласятся на то, чтобы на его месте стоял кто угодно. И действительно, Святой Благоверный князь Владимир (при всех специфических средневековых особенностях его биографии) в любом случае неизмеримо лучше кровавого палача Дзержинского.

Отсюда вывод второй — власть может оборачивать свои поражения себе же на пользу. Причина этого в том, что в нашей стране всегда существует выбор между плохим и ужасным. И в Кремле это научились использовать на все сто. Я не к тому, что образ киевского князя так уж плох. Худо-бедно, но именно он — один из тех, кто сделал нас сопричастными мировой цивилизации. Просто спешка с возведением ему монумента слишком сильно пахнет политической конъюнктурой и государственным заказом.

Наконец, вывод третий, главный. Сегодня самые острые конфликты в России возникали и будут возникать не столько на почве высокой инфляции или безработицы, сколько на почве больших идей. В стране, где гражданская война не кончается уже почти сто лет, любая попытка властей создать новую официозную идеологию будет сталкиваться с сопротивлением политически активного меньшинства. В этом и будет состоять суть московской — а значит, и российской — политики в ближайшие годы.