Ополченцы заявили о переброске силовиками систем "Град" и "Ураган" к линии разграничения. Об этом сообщил заместитель командующего корпусом министерства обороны самопровозглашенной Донецкой народной республики Эдуард Басурин. Журналист газеты "Донецкий кряж" Игорь Сычев рассказал подробности ведущему Петру Косенко.
Фото: Павел Кассин, Коммерсантъ / купить фото
По словам Эдуарда Басурина, разведка ДНР зафиксировала новые перемещения украинских войск в районе линии соприкосновения. Кроме того, силовики перебрасывают реактивные системы залпового огня, которые запрещены минскими договоренностями. При этом ранее украинская сторона также заявляла, что ополченцы используют запрещенное вооружение.
— Какая у вас есть информация о переброске вооружений сторонами конфликта?
— Все переброски в Донецкой республике гораздо легче зафиксировать, потому что территории, контролируемые ДНР и ЛНР, сравнимо меньше, чем у армии Украины. Что известно о переброске: вооружение, боеприпасы, техника следуют через Славянск и Красный Лиман. Эти два города давно считаются воротами Донбасса. Следуют как железнодорожным путем, так и автотранспортом. Из Славянска техника и вооружение в основном направляются в сторону Константиновки, отсюда к Донецку или через Дзержинск в сторону Горловки, а со стороны Красного Лимана по обводной железной дороге туда удобнее в сторону Артемовска и на подступы к Дебальцево.
— А какое это примерно расстояние от линии разграничения?
— Константиновка по прямой находится 40 км, не больше, и оттуда легко подбросить поближе к Донецку.
— А согласно минским соглашениям, на какой дистанции?
— Не менее 10 км, крупный калибр свыше 100 мм должен быть отведен вглубь 50 км и больше, но этого, собственно говоря, нет.
— А что касается аналогичных вооружений, которые есть у представителей ДНР и ЛНР?
— Они пока не применяются, приходится отвечать на огонь, особенно в районе аэропорта или, допустим, Широкино возле Азовского моря, но стараются отвечать огнем калибра ниже 100 мм.
— Тем не менее, эти вооружения присутствуют у ополченцев?
— На линии огня они не присутствуют, они отведены.
— Отведены на оговоренные 50 км?
— Да, по крайней мере, там, где есть в распоряжении ДНР и ЛНР подходящие места для их установки, чтобы они контролировались ОБСЕ. ОБСЕ их контролирует, они курсируют по территории и могут зафиксировать, где что находится.
— Напомните, пожалуйста, кто осуществляет контроль за соблюдением этих соглашений по вооружению?
— Есть миссия ОБСЕ, здесь же совместный центр по контролю над режимом прекращения огня. Кстати 23 мая, когда был убит Алексей Мозговой, прошло сообщение, но оно особо не прозвучало, что была обстреляна машина с российским представителем в этом совместном центре генералом Ленцовым.
— Пострадавшие в результате обстрела были?
— Нет, пострадала только машина, к счастью.
— Где на данный момент наиболее сложная ситуация на линии разграничения? И как часто происходят столкновения?
— Они чаще всего вспыхивают ночью: аэропорт, потом было в районе Еленовки, Докучаевска и под Широкино, где огонь не стихает ни днем, ни ночью. Известно, в частности, что западнее Мариуполя, где-то в 30 км на автотрассе Азовск — Ялта, есть однофамилец крымской Ялты, и трасса, ведущая к Мариуполю сосредоточены где-то до 80, и с украинской бронетехникой, они занимают некоторую выжидательную позицию. Они могут и оставаться там, а могут быть выдвинуты к линии ведения огня.
— Известно, что в последние несколько недель был предпринят ряд усилий по вопросу демилитаризации Широкино, которое, как известно и как вы сказали, является одним из самых сложных участков на линии разграничения. Пока есть какие-то потенциально возможные пути выхода из ситуации с Широкино?
— Пока там не смолкают перестрелки, украинская сторона продолжает докапываться, восточный Мариуполь оборудует окопы, капониры — это укрытия для танков и самоходных орудий. Чего-то такого, чтобы свидетельствовало о какой-то явной разрядке обстановки, пока нет.