Покидающие Россию капиталы все чаще оседают в США, а не в Лондоне — в том числе из-за привлекательных особенностей американской судебной системы. Партнер международной юридической фирмы Winston & Strawn LLP рассказал корреспонденту "Денег" Артему Никитину, почему российским бизнесменам лучше судиться в Нью-Йорке и как закон по ту сторону Атлантики оказывается важнее любой политики.
Фото: Winston & Strawn LLP
Около 60% лондонского судопроизводства — это дела иностранного происхождения. Не секрет, что заметная их часть — судебные споры между российскими бизнесменами. Ситуация не меняется?
— Английская судебная система, бесспорно, одна из лучших в мире. Мэр Лондона в свое время расписывал иностранным бизнесменам преимущества рассмотрения их дел в судах его города. Популярность британской столицы в связи с этим высока, но многие международные финансовые центры стремятся потеснить ее первенство. Особенно это касается стран, где еще действует британское право, например Сингапура. США всегда были на втором месте по количеству дел иностранного происхождения, но этот разрыв, на мой взгляд, будет сокращаться.
Означает ли это, что все больше российских капиталов оседает не в Лондоне, а в Нью-Йорке?
— Я не располагаю точной статистикой, однако определенный приток есть. К примеру, The New York Times недавно писала, что россияне интересуются кондоминиумами в Time Warner Center (в статье от 7 февраля 2015 года в связи с этим упоминаются бывший член СФ и банкир Виталий Малкин, а также бизнесмен Александр Варшавский.— "Деньги"). Но суды Нью-Йорка могут оказаться полезны и тем, кто не имеет непосредственной связи с городом, в этом плане он может конкурировать с Лондоном.
Каким образом?
— Приобретения недвижимости или наличия агента в Нью-Йорке может оказаться достаточно. Однако если связь отсутствует, стороны договора всегда могут избрать Нью-Йорк местом разрешения споров. Если спор будет на пару миллионов долларов, суд, скорее всего, признает свою юрисдикцию. Так произошло с одним из моих недавних клиентов Александром Гликладом. Его дело против Михаила Черного было окончательно выиграно нами 15 апреля 2014 года (бывший российский предприниматель Гликлад требовал от Черного, также бывшего российского бизнесмена и израильского миллиардера, $270 млн с начисленными процентами (всего $505 млн) — долг по одностраничному векселю, выданному в Вене более десяти лет назад.— "Деньги"). Соглашения о разрешении споров в Нью-Йорке оказалось достаточно, чтобы американские суды задействовали свои колоссальные ресурсы и опыт, хотя ни одна из сторон не является резидентом Нью-Йорка.
В Нью-Йорке у Бориса Березовского было бы больше шансов на успех?
— Это провокационный вопрос. Я не знаком с нюансами дела Березовского. Так что кто его знает. Но могу предположить, что, если бы у него была возможность провести досудебное предоставление доказательств, шансов было бы больше. К сожалению, в лондонских судах эта процедура более ограничена. Американский подход позволяет провести досудебный перекрестный допрос сторон процесса, свидетелей, а также лиц, не желающих участвовать в процессе, при наличии у них информации по делу. Это может существенно улучшить положение стороны спора — иначе доказательств для обоснования своей позиции может оказаться недостаточно. В Лондоне, если у вас недостаточно доказательств, суд вправе отказать в принятии иска к производству до предоставления дополнительных доказательств.
Не могли бы вы привести примеры эффективного досудебного предоставления доказательств?
— Конечно. В том же деле Гликлада против Черного эта процедура сыграла важную роль в подрыве позиции ответчика и построения защиты. В частности, ответчик утверждал, что подписал одностраничный вексель в неверном месте, будучи в состоянии алкогольного опьянения, и что в действительности наш клиент был должен ему сотни миллионов долларов. Ответчик представил дюжину письменных свидетельских показаний, якобы подтверждающих его позицию, но "доказательства" были опровергнуты в ходе досудебных опросов свидетелей, самого оппонента и в процессе документарного обнаружения. А также благодаря судебному приказу о личном участии ответчика в даче показаний и американской процедуре проверки достоверности аргументов его изобретательной, но необоснованной защиты.
В США довольно суровые законы. Это дело закончилось тем, что суд Нью-Йорка приговорил Михаила Черного к тюремному заключению за неуважение к суду. Вам не кажется, что подобные случаи отпугнут бизнес?
— Поместить Черного под стражу — действительно серьезное наказание для гражданского спора, в котором нет уголовной составляющей. Однако суд признал это наказание адекватным проступку Черного. Если вы хотите добиться справедливости, а не утаить что-то от суда, американская система, наоборот, поможет вам. К тому же Нью-Йорк — ведущий международный финансовый центр. По решению суда Нью-Йорка можно заблокировать чужие активы по всему миру.
Иными словами, использовать санкции для собственной выгоды?
— Да, держатели имущества должников получают от адвоката кредитора уведомление о риске передачи активов в нарушение всемирного режима блокирования. Проводя операции с заблокированными активами, держатели имущества должника рискуют быть привлеченными к ответственности в двойном размере, если у суда имеется юрисдикция. Более того, по решению суда Нью-Йорка кредитор может потребовать от должника перевода его активов в Нью-Йорк для обращения взыскания. Если ответчик не удовлетворит требование, он может быть привлечен к гражданской или уголовной ответственности за неуважение к суду. Наконец, решения нью-йоркских судов, как правило, подлежат исполнению практически в любой стране ввиду большого уважения к судам Нью-Йорка по всему миру. Так, Александр Гликлад после решения суда получил санкцию на подачу уведомления о наложении ограничений на активы Михаила Черного по всему миру для возврата суммы долга.
Возможно ли, что санкции, введенные США, навредят российскому бизнесу в суде? Наверняка к нашим предпринимателям в Америке сейчас относятся очень настороженно.
— У нас в апелляционном суде как-то возник спор на тему украинских событий — как раз в разгар кризиса, когда ввели санкции. Так вот, после событий на Украине американские судьи даже на секунду не задумались о том, чтобы предвзято отнестись к российскому бизнесу. Даже шепотом об этом никто не говорил. Объясню почему. Как вы знаете, в США действует прецедентная система права. Если судьи начнут относиться предвзято к России, это будет положено в основу споров между бизнесменами из Англии, Франции, Австрии и любой другой страны. В этом плане судьи очень профессиональны, закон для них важнее любой политики.
Есть ли у Нью-Йорка преимущества перед Лондоном в плане судебных издержек? Расходы на американских адвокатов явно будут не ниже...
— Услуги адвокатов, возможно, не будут дешевле, но сэкономить можно на других судебных издержках. Например, в США каждая сторона в споре оплачивает свои издержки самостоятельно. В английской системе отказ в удовлетворении заявления или ходатайства может привести к возложению на проигравшую сторону судебных расходов и к необходимости немедленно компенсировать другой стороне ее расходы на адвокатов даже на ранних стадиях процесса. В определенных ситуациях ответчик может потребовать, чтобы истец представил депозит в качестве гарантии его платежеспособности на случай неблагоприятного для него исхода дела. В сложных судебных процессах, ведущихся в английских судах, каждая сторона должна также нести расходы на адвоката, непосредственно выступающего в суде, и на адвокатов, обеспечивающих внесудебное юридическое сопровождение.
В США все значительно проще. Например, судебные пошлины в Нью-Йорке за упомянутый многомиллионный иск составили лишь $210 — сравните с более чем $8,5 млн судебных издержек за предъявления аналогичного иска в Израиле. Исход дела в суде Лондона или Израиля был бы тем же, но мы смогли предъявить иск на девятизначную сумму с переведенной копией оспариваемого документа плюс короткое письменное заявление, объяснения на четырех страницах и небольшая плата за предъявление иска. В Лондоне от нас потребовали бы многостраничного заявления с большим количеством документов.
Безусловно, в дальнейшем процесс по делу Гликлада существенно усложнился, однако процессы по другим делам зачастую заканчиваются заключением мирового соглашения вскоре после подачи иска.